В поисках Графа Монте-Кристо

 Отправлено: 04.04.08 16:23. Заголовок: Кардинал Чезаре СПАДА и семейство Борджиа

Cardinal Bernardino Spada




**************************************
«В 1498 году Кардинал Чезаре СПАДА приглашен на обед папой римским АЛЕКСАНДРОМ VI и Цезарем БОРДЖИА.


Джон Кольер. На обеде с Чезаре Борджа. 1914.

Кардинала щедро угощают вином, а через час объявляют, что он отравился сморчками. Однако СПАДА, предвидя возможность отравления, успел составить завещание, где сообщил, что зарыл все свои драгоценности в пещерах острова Монте-Кристо: «Под двадцатой скалой, если идти от малого восточного залива по прямой линии…» Завещание попадёт в руки аббата Фариа, а сокровища выкопает Эдмон ДАНТЕС».
http://www.citycat.ru/historycentre/
Подлинность истории не вызывает сомнения, если Вы знаете, кто её автор.
«Монте-Кристо» — это название так нравилось самому Дюма, что он употребил его для названия замка, который выстроил для себя под Парижем, для яхты, для драгоценности, которую подарил любимой дочери. Кроме этого, две газеты, которые он основал в 1854 и 1867 годах, также назывались «Монте-Кристо».

http://losbordgia.forum24.ru/?13

 Отправлено: 08.04.08 14:10. Заголовок: Александр VI (папа р..

Папа римский Александр VI
1 января 1431 — 18 августа 1503 — папа римский с 12 августа 1492 по 18 августа 1503.


Александр VI (лат. Alexander PP. VI; до интронизации — Родриго де Борджиа

Биография
Родился в местечке Хатива, неподалёку от Валенсии, 1 января 1431. Его родителями были Джоффре Ланколь де Борха (итал. de Borja y Doms) и Изабелла де Борха, сестра кардинала Альфонсо Борджиа. Окончательный выбор профессии Родриго сделал, когда его дядя стал папой Каликстом III, в 1455. В 1456 Родриго становится кардиналом, в 1457 — вице-канцлером Римской Церкви. Несмотря на то, что его назначение, вероятно, было следствием высокого положения дяди, Родриго Борджиа показал себя умелым администратором. Личный аскетизм и обширные владения (он был архиепископом, епископом и аббатом во многих областях Италии и Испании) позволили ему стать одним из богатейших людей своего времени. Выбор Родриго Борджиа на пост папы был ожидаем. Он был коронован в соборе святого Петра 26 августа 1492 под именем Александра VI.

Достижения
В первую очередь папа позаботился о Риме. Он укрепил мавзолей Адриана, превратив его в настоящую крепость. Укрепив Торре ди Нона, он защитил город от нападений с моря. Александра VI можно считать основателем Citta Leonina — большой части Рима. Александр VI широко известен как меценат, любитель искусств. Под его руководством и по его заказам были выполнены многие архитектурные работы. Он давал заказы Пинтуриккио, учителю Рафаэля, и Донато Браманте. По его заказу был расписан и украшен собор Санта Мария Маджоре. Папа покровительствовал римскому университету, поддерживал профессоров. 4 мая 1493 году издал буллу «Inter caetera», признававшую за королями Испании и Португалии право на владение землями, открытыми в морских походах и утверждавшую договор о разделе мира между ними.

Вражда с Савонаролой
Широко известна вражда Александра VI с Джироламо Савонаролой. Папа пытался привлечь проповедника на свою сторону, предложив ему сначала архиепископство во Флоренции, затем — пост кардинала. Однако Савонарола оставался непримиримым оппонентом. В 1497 Александр VI отделил монастырь Святого Марка от провинции доминиканского ордена и подчинил его римской провинции. Савонарола не подчинился, и папа отлучил его от церкви. Вскоре знаменитый проповедник был казнён.

Смерть
Вместе с сыном Чезаре, Александр VI был отравлен и 18 августа 1503 скончался. Чезаре повезло больше, благодаря молодости и здоровому организму ему удалось победить отраву и выздороветь.

Понтификат «Чудовища разврата»
Аптекарь сатаны
Ещё при жизни Александр VI был заклеймён как «чудовище разврата». Даже официальной историей католической церкви он характеризуется как «самая мрачная фигура папства», а его понтификат назван «несчастьем для церкви». Папа Александр VI имел во времена правления прозвище «аптекарь сатаны», связанное с его умением изготавливать яды.

Прелюбодеяния, потомство
Ещё в бытность кардиналом он в своём дворце сожительствовал со множеством женщин и от одной из наложниц имел трёх сыновей и дочь Лукрецию, которая также была его любовницей[1]. Александр VI имел многочисленное внебрачное потомство, наиболее известны Чезаре Борджиа и упомянутая выше Лукреция Борджиа.

Интересные факты
Александр VI является одним из центральных персонажей фильма Яды, или Всемирная история отравлений.

 Отправлено: 09.04.08 09:01. Заголовок: Граф Монте-Кристо Ал..

Освежим в памяти всю историю о сокровищах Кардинала Чезаре Спада в изложении Александра Дюма.

Граф Монте-Кристо
Глава 18
СОКРОВИЩА АББАТА ФАРИА

Наутро, войдя в камеру своего товарища по заключению, Дантес застал аббата сидящим на постели. Лицо его было спокойно; луч солнца, проникавший через узкое окно, падал на клочок бумаги, который он держал в левой руке, — правой, как читатель помнит, он не владел; листок долго хранился в виде туго свернутой трубки и, вероятно, поэтому плохо раскручивался.
Аббат молча указал Дантесу на бумагу.
— Что это такое? — спросил Дантес.
— Посмотрите хорошенько, — отвечал аббат с улыбкой.
— Я смотрю во все глаза, — отвечал Дантес, — и вижу только обгоревшую бумажку, на которой какими-то странными чернилами написаны готические буквы.
— Эта бумага, друг мой, — сказал Фариа, — теперь я вам все могу открыть, ибо я испытал вас, — эта бумага — мое сокровище, половина которого, начиная с этой минуты, принадлежит вам.
Холодный пот выступил на лбу Дантеса. До сего дня он старался не говорить с аббатом об этом сокровище, из-за которого несчастный старик прослыл сумасшедшим; в силу врожденного такта Эдмон не хотел касаться этого больного места, сам Фариа тоже молчал; это молчание Эдмон принимал за возвращение рассудка. И вот теперь эти слова, вырвавшиеся у старика после тяжелого припадка, казалось, свидетельствовали о новом приступе душевного недуга.
— Ваше сокровище? — прошептал Дантес.
Фариа улыбнулся.
— Да, — отвечал он, — у вас благородная душа, Эдмон, и я понимаю по вашей бледности, по вашему трепету, что происходит в вас. Успокойтесь, я не сумасшедший. Это сокровище существует, Дантес, и если мне не дано было им владеть, то вы — вы будете владеть им. Никто не хотел ни слушать меня, ни верить мне, потому что все считали меня сумасшедшим; но вы-то знаете, что я в полном разуме; так выслушайте меня, а потом верьте или не верьте, как хотите.
«Увы! — подумал Дантес. — Он опять сошел с ума; недоставало только этого несчастья!»
Потом прибавил вслух:
— Друг мой, припадок изнурил вас; не лучше ли вам отдохнуть? Завтра, если угодно, я выслушаю ваш рассказ, а сегодня мне хочется просто поухаживать за вами; к тому же, — прибавил он улыбаясь, — не такое уж для нас с вами спешное дело это сокровище!
— Очень спешное, Эдмон! — отвечал старик. — Кто знает, может быть, завтра или послезавтра случится третий припадок. Ведь тогда все будет кончено! Правда, я часто с горькой радостью думал об этих богатствах, которые могли бы составить счастье десяти семейств; они потеряны для тех, кто меня преследовал. Мысль эта была моим мщением, и я упивался ею во мраке тюрьмы. Но теперь, когда я простил миру ради любви к вам, теперь, когда я вижу в вас молодость и будущее, когда я думаю, какое счастье вам может принести моя тайна, я боюсь опоздать, боюсь лишить такого достойного владельца, как вы, обладания этим зарытым богатством.
Эдмон со вздохом отвернулся.
— Вы все еще не верите, Эдмон, — продолжал Фариа, — слова мои не убедили вас. Я вижу, вам нужны доказательства. Извольте. Прочтите эти строчки, которых я никогда никому не показывал.
— Завтра, друг мой, — отвечал Эдмон, не в силах потворствовать безумию старика. — Ведь мы условились поговорить об этом завтра.
— Говорить мы будем завтра, а записку прочтите сегодня.
«Не надо сердить его», — подумал Дантес.

Он взял полу сгоревший клочок бумаги и прочитал:

в этих пещерах: клад зарыт в самом даль
каковой клад завещаю ему и отдаю в по
единственному моему наследнику.
25 апреля 149
Чез

— Ну что? — спросил Фариа, когда Дантес кончил.
— Да тут только начала строчек, — отвечал Дантесаслова без связи: половина сгорела, и смысл непонятен.
— Для вас, потому что вы читаете в первый раз, но не для меня, который просидел над этим клочком много ночей, воссоздал каждую фразу, каждую мысль.
— И вы полагаете, что восстановили утраченный смысл?
— Я в этом уверен; судите сами; но прежде выслушайте историю этого документа.
— Тише! — вскричал Дантес. — Шаги!.. Я ухожу!.. Прощайте!
Дантес, радуясь, что может уклониться от рассказа и от объяснения, которые только подтвердили бы ему сумасшествие его друга, скользнул, как змея, в подземный ход, а Фариа, собрав последние силы, толкнул ногою плиту и прикрыл ее рогожей, чтобы не заметили щелей, которых он не успел присыпать землей.
Вошел комендант; узнав от сторожа о болезни аббата, он пожелал сам взглянуть на него.
Фариа принял его сидя, избегая всякого неловкого движения, так что ему удалось скрыть от коменданта, что правая сторона его тела парализована. Он боялся, что комендант из сострадания к нему велит перевести его в другую, лучшую камеру и таким образом разлучит-с его молодым товарищем. Но, к счастью, этого не случилось, и комендант удалился в полном убеждении, что у бедного безумца, к которому он в глубине души питал некоторую привязанность, просто легкое недомогание.
Тем временем Дантес, сидя на постели и опустив голову на руки, старался собраться с мыслями. За время своего знакомства с аббатом он видел столько доказательств ясного ума, глубочайшей рассудительности и логической последовательности, что не мог понять, каким образом высочайшая мудрость может проявляться во всем и только относительно одного предмета уступает место помешательству. Кто заблуждается: Фариа, говоря о своем сокровище, или все, считая Фариа сумасшедшим?
Дантес просидел у себя весь день, не решаясь вернуться к своему другу. Он старался отдалить ту страшную минуту, когда он убедится, что Фариа — сумасшедший.
Вечером, после обычного обхода, не дождавшись Эдмона, Фариа сам попытался преодолеть разделявшее их расстояние. Эдмон услышал шорох и содрогнулся, представив себе мучительные усилия, с которыми полз разбитый параличом старик. Эдмон принужден был втащить его к себе, потому что старик никак не мог пролезть в узкое отверстие, ведшее в камеру Дантеса.
— Видите, с каким ожесточением я вас преследую, — сказал Фариа, ласково улыбаясь, — вы думали уклониться от моей щедрости, но это вам не удастся. Итак, слушайте.
Эдмон, видя, что иного выхода нет, посадил старика на свою кровать, а сам примостился возле него на табурете.
— Вам известно, — сказал аббат, — что я был секретарем, доверенным другом кардинала Спада, последнего представителя древнего рода. Этому достойному вельможе я обязан всем счастьем, которое я знал в жизни. Он не был богат, хотя богатства его рода стали притчей во языцех, и мне часто приходилось слышать выражение: «Богат, как Спада». И он и молва жили за счет этих пресловутых богатств. Его дворец был раем для меня. Я учил его племянников, которые потом скончались, и когда он остался один на свете, то я отплатил ему беззаветной преданностью за все, что он для меня сделал в продолжение десяти лет.
В доме кардинала от меня не было тайн; не раз видел я, как он усердно перелистывает старинные книги и жадно роется в пыли фамильных рукописей.
Когда я как-то упрекнул его за бесполезные бессонные ночи, после которых он впадал в болезненное уныние, он взглянул на меня с горькой улыбкой и раскрыл передо мною историю города Рима. В этой книге, в двадцатой главе жизнеописания папы Александра Шестого, я прочел следующие строки, навсегда оставшиеся в моей памяти.
Походы в Романье закончились; Цезарь Борджиа, завершив свои завоевания, нуждался в деньгах, чтобы купить всю Италию. Папа тоже нуждался в деньгах, чтобы покончить с французским королем Людовиком Двенадцатым, все еще грозным, несмотря на понесенные им поражения. Необходимо было задумать выгодное дело, что становилось затруднительным в разоренной Италии.
Его святейшеству пришла счастливая мысль. Он решил назначить двух новых кардиналов.
Выбор двух римских вельмож, притом непременно богатых, давал святому отцу следующие выгоды: во-первых, он мог продать доходные места и высокие должности, занимаемые обоими будущими кардиналами; во-вторых, он мог надеяться на щедрую плату за две кардинальские шапки.
Оставалась еще третья сторона дела, о которой мы скоро узнаем.
Папа и Цезарь Борджиа наметили двух кардиналов: Джованни Роспильози, занимавшего четыре важнейшие должности при святейшем престоле, и Чезаре Спада, одного из благороднейших и богатейших вельмож Рима. Оба дорого ценили папскую милость. Оба были честолюбивы. Затем Цезарь Борджиа нашел покупателей на их должности.
Таким образом Роспильози и Спада заплатили за кардинальство, а еще восемь человек заплатили за должности, прежде занимаемые двумя новыми кардиналами. Сундуки ловких дельцов пополнились восемьюстами тысячами скудо.
Перейдем к третьей части сделки. Обласкав Роспильози и Спада, возложив на них знаки кардинальского звания и зная, что для уплаты весьма ощутимого долга благодарности и для переезда на жительство в Рим они должны обратить свои состояния в наличные деньги, папа, вкупе с Цезарем Борджиа, пригласил обоих кардиналов на обед.
По этому поводу между отцом и сыном завязался спор. Цезарь считал, что достаточно применить одно из тех средств, которые он всегда держал наготове для своих ближайших друзей, а именно: пресловутый ключ, которым то одного, то другого просили отпереть некий шкаф. На ключе был крохотный железный шип — недосмотр слесаря. Каждый, кто трудился над тугим замком, накалывал себе палец и на другой день умирал. Был еще перстень с львиной головой, который Цезарь надевал, когда хотел пожать руку той или иной особе. Лев впивался в кожу этих избранных рук, и через сутки наступала смерть.
Поэтому Цезарь предложил отцу либо послать обоих кардиналов отпереть шкаф, либо дружески пожать руку обоим. Но Александр Шестой отвечал ему:
«Не поскупимся на обед ради достойнейших кардиналов Спада и Роспильози. Сдается мне, что мы вернем расходы. Притом, ты забываешь, Цезарь, что несварение желудка сказывается тотчас же, а укол или укус действует только через день-два».
Цезарь согласился с таким рассуждением. Вот почему обоих кардиналов позвали обедать.
Стол накрыли в папских виноградниках возле Сан-Пьетро-ин-Винколи, в прелестном уголке, понаслышке знакомом кардиналам.
Роспильози, в восторге от своего нового звания и предвкушая пир, явился с самым веселым лицом. Спада, человек осторожный и очень любивший своего племянника, молодого офицера, подававшего блистательные надежды, взял лист бумаги, перо и написал свое завещание. Потом он послал сказать племяннику, чтобы тот ждал его у виноградников; но посланный, по-видимому, не застал того дома.
Спада знал, что значит приглашение на обед. С тех пор как христианство — глубоко цивилизующая сила — восторжествовало в Риме, уже не центурион являлся объявить от имени тирана: «Цезарь желает, чтобы ты умер», а любезный легат с улыбкой говорил от имени папы: «Его святейшество желает, чтобы вы с ним отобедали».
В два часа дня Спада отправился на виноградники Сан-Пьетро-ин-Винколи; папа уже ждал его. Первый, кого он там увидел, был его племянник, разодетый и веселый; Цезарь Борджиа осыпал его ласками. Спада побледнел, а Цезарь бросил на него насмешливый взгляд, давая понять, что он все предвидел и подстроил ловушку.
Сели обедать. Спада успел только спросить племянника: «Видел ты моего посланного?» Племянник отвечал, что нет, отлично понимая значение вопроса. Но было уже поздно; он успел выпить стакан превосходного вина, особо налитый ему папским чашником. В ту же минуту подали еще бутылку, из которой щедро угостили кардинала Спада. Через час врач объявил, что оба они отравились сморчками. Спада умер у входа в виноградник, а племянник скончался у ворот своего дома, пытаясь что-то сообщить своей жене, но она не поняла его.
Тотчас же Цезарь и папа захватили наследство под тем предлогом, что следует рассмотреть бумаги покойных. Но все наследство состояло из листа бумаги, на котором Спада написал: «Завещаю возлюбленному моему племяннику мои сундуки и книги, между коими мой молитвенник с золотыми углами, дабы он хранил его на память о любящем дяде».
Наследники все обыскали, полюбовались молитвенником, наложили руку на мебель, дивясь, что богач Спада оказался на поверку беднейшим из дядей.
Сокровищ — ни следа, если не считать сокровищ знания, заключенных в библиотеке и лабораториях.
Больше не нашлось ничего. Цезарь и его отец искали, рылись, выведывали, но наскребли самую малость: золотых и серебряных вещей на какую-нибудь тысячу скудо и столько же наличных денег; но племянник успел сказать жене, возвратясь домой: «Ищите в бумагах дяди, там должно быть подлинное завещание».
Родня покойного принялась искать с еще большим усердием, быть может, чем державные наследники. Тщетно: ей достались два дворца да виноградники за Палатином. В те времена недвижимость ценилась дешево, — оба дворца и виноградник остались во владении семейства покойного, как слишком ничтожные для алчности папы и его сына.
Прошли месяцы, годы. Александр Шестой, как известно, умер от яда благодаря ошибке; Цезарь, отравившийся вместе с ним, отделался тем, что, как змея, сбросил кожу и облекся в новую, на которой яд оставил пятна, похожие на тигровые; наконец, вынужденный покинуть Рим, он бесславно погиб в какой-то ночной стычке, почти забытый историей.
После смерти папы, после изгнания его сына все ожидали, что фамилия Спада опять заживет по-княжески, как жила во времена кардинала Спада.
Ничуть не бывало. Спада жили в сомнительном довольстве, вечная тайна тяготела над этим темным делом. Молва решила, что Цезарь, бывший похитрее отца, похитил у него наследство обоих кардиналов; говорю обоих, потому что кардинал Роспильози, не принявший никаких мер предосторожности, был ограблен до нитки.
— До сих пор, — сказал Фариа с улыбкой, прерывая свой рассказ, — вы не услышали ничего особенно безрассудного, правда?
— Напротив, — отвечал Дантес, — мне кажется, что я читаю занимательнейшую летопись. Продолжайте, прошу вас.
— Продолжаю.
Спада привыкли к безвестности. Прошли годы. Среди их потомков были военные, дипломаты; иные приняли духовный сан, иные стали банкирами; одни разбогатели, другие совсем разорились. Дохожу до последнего в роде, до того графа Спада, у которого я служил секретарем.
Он часто жаловался на несоответствие своего состояния с его положением; я посоветовал ему обратить все оставшееся у него небольшое имущество в пожизненную ренту; он последовал моему совету и удвоил свои доходы.
Знаменитый молитвенник остался в семье и теперь принадлежал графу Спада; он переходил от отца к сыну, превратившись, благодаря загадочной статье единственного обнаруженного завещания, в своего рода святыню, хранившуюся с суеверным благоговением. Это была книга с превосходными готическими миниатюрами и до такой степени отягченная золотом, что в торжественные дни ее нес перед кардиналом слуга.
Увидав всякого рода документы, акты, договоры, пергаменты, оставшиеся после отравленного кардинала и сохраняемые в семейном архиве, я тоже начал разбирать эти огромные связки бумаг, как их разбирали до меня двадцать служителей, двадцать управляющих, двадцать секретарей. Несмотря на терпеливые и ревностные розыски, я ровно ничего не нашел. А между тем я много читал, я даже написал подробную, чуть ли не подневную историю фамилии Борджиа, только для того, чтобы узнать, не умножились ли их богатства со смертью моего Чезаре Спада, и нашел, что они пополнились только имуществом кардинала Роспильози, его товарища по несчастью.
Я был почти убежден, что наследство Спада не досталось ни его семье, ни Борджиа, а пребывает без владельца, как клады арабских сказок, лежащие в земле под охраной духа. Я изучал, подсчитывал, проверял тысячу раз приходы и расходы фамилии Спада за триста лет; все было напрасно: я оставался в неведении, а граф Спада в нищете.
Мой покровитель умер. Обращая имущество в пожизненную ренту, он оставил себе только семейный архив, библиотеку в пять тысяч томов и знаменитый молитвенник. Все это он завещал мне и еще тысячу римских скудо наличными, с условием, чтобы я каждый год служил заупокойную мессу по нем и составил родословное древо и историю его фамилии, что я и исполнил в точности...
Терпение, дорогой Эдмон, мы приближаемся к концу.
В тысяча восемьсот седьмом году, за месяц до моего ареста и через две недели после смерти графа, двадцать пятого декабря (вы сейчас поймете, почему это число осталось в моей памяти), я в тысячный раз перечитывал бумаги, которые приводил в порядок. Дворец был продан, и я собирался переселиться из Рима во Флоренцию со всем моим имуществом, состоявшим из двенадцати тысяч ливров, библиотеки и знаменитого молитвенника Утомленный усердной работой и чувствуя некоторую вялость после чрезмерно сытного обеда, я опустил голову на руки и заснул. Было три часа пополудни.
Когда я проснулся, часы били шесть.
Я поднял голову; кругом было совсем темно. Я позвонил, чтобы спросить огня, но никто не пришел. Тогда я решил помочь делу сам. К тому же мне следовало привыкать к образу жизни философа. Одной рукой я взял спичку, а другой, так как спичек в коробке не оказалось, стал искать какую-нибудь бумажку, чтобы зажечь ее в камине, где еще плясал огонек, я боялся взять в темноте какой-нибудь ценный документ вместо бесполезного клочка бумаги, как вдруг вспомнил, что в знаменитом молитвеннике, который был тут же на столе, вместо закладки лежит пожелтевший листок, так благоговейно сохраненный наследниками. Я нащупал эту ненужную бумажку, скомкал ее и поднес к огню.
И вдруг, словно по волшебству, по мере того как разгорался огонь, на белой бумаге начали проступать желтоватые буквы; мне стало страшно: я сжал бумагу ладонями, погасил огонь, зажег свечку прямо в камине, с неизъяснимым волнением расправил смятый листок и убедился, что эти буквы написаны симпатическими чернилами, выступающими только при сильном нагревании. Огонь уничтожил более трети записки; это та самая, которую вы читала сегодня утром. Перечтите еще раз, Дантес, и, когда перечтете, я восполню пробелы и в словах и в смысле.
И Фариа с торжеством подал листок Дантесу, который на этот раз с жадностью прочел следующие слова, написанные рыжими, похожими на ржавчину чернилами:

Сего 25 апреля 1498 года, бу
Александром VI и опасаясь, что он, не
пожелает стать моим наследником и го
и Бентивольо, умерших от яда,
единственному моему наследнику, что я зар
ибо он посещал его со мною, а именно в
ка Монте-Кристо, все мои зол
ни, алмазы и драгоценности; что один я
ценностью до двух мил
найдет его под двадцатой ска
малого восточного залива по прямой линии. Два отв
в этих пещерах; клад зарыт в самом даль
каковой клад завещаю ему и отдаю в по
единственному моему наследнику.
25 апреля 149
Чез

— А теперь, — сказал аббат, — прочтите вот это. И он протянул Дантесу другой листок. Дантес взял его и прочел:

дучи приглашен к обеду его святейшеством
довольствуясь платою за кардинальскую шапку,
товит мне участь кардиналов Капрара
объявляю племяннику моему Гвидо Спада,
ыл в месте, ему известном,
пещерах остров
отые слитки, монеты, кам
знаю о существовании этого клада,
лионов римских скудо, и что он
лой, если идти от
ерстия вырыты
нем углу второго отверстия;
лную собственность, как
8 года
аре Спада».

Фариа следил за ним пылающим взглядом.

— Теперь, — сказал он, видя, что Дантес дошел до последней строки, сложите оба куска и судите сами.
Дантес повиновался; из соединенных кусков получилось следующее:

«Сего 25 апреля 1498 года, бу... дучи приглашен к обеду его святейшеством
Александром VI и, опасаясь, что он, не... довольствуясь платою за кардинальскую шапку,
пожелает стать моим наследником и го... товит мне участь кардиналов Капрара
и Бентивольо, умерших от яда... объявляю племяннику моему Гвидо Спада,
единственному моему наследнику, что я зар... ыл в месте, ему известном,
ибо он посещал его со мною, а именно в... пещерах остров
ка Монте-Кристо, все мои зол... отые слитки, монеты, кам
ни, алмазы и драгоценности, что один я... знаю о существовании этого клада,
ценностью до двух мил... лионов рим ских скудо, и что он
найдет его под двадцатой ска... лой, если идти от
малого восточного залива по прямой линии. Два отв... ерстия вырыты в этих пещерах: клад зарыт в самом даль... нем углу второго отверстия;
каковой клад завещаю ему и отдаю в по.. лную собственность, как
единственному моему наследнику.
25 апреля 149..8 года
Чез... аре Спада».

— Понимаете теперь? — спросил Фариа.
— Это заявление кардинала Спада и завещание, которое так долго искали? — отвечал Эдмон, все еще не вполне убежденный.
— Да, тысячу раз да.
— Кто же восстановил его?
— Я. По уцелевшему отрывку я разгадал остальное, соразмеряя длину строк с шириной бумаги, проникая в скрытый смысл по смыслу видимому, как отыскиваешь путь в подземелье по слабому свету, падающему сверху.
— И что же вы сделали, когда у вас не осталось сомнений?
— Я тотчас же отправился в путь, захватив с собою начатое мною большое сочинение о едином итальянском королевстве; но императорская полиция уже давно следила за мной; в то время Наполеон стремился к разобщению провинций, в противоположность тому, чего он пожелал впоследствии, когда у него родился сын. Спешный отъезд его, причин которого никто не знал, возбудил подозрение, и в ту минуту, как я садился на корабль в Пьомбино, меня арестовали.
— Теперь, — продолжал Фариа, взглянув на Дантеса с почти отеческой нежностью, — теперь, друг мой, вы знаете столько же, сколько я. Если мы когда-нибудь бежим вместе, то половина моего сокровища принадлежит вам; если я умру здесь и вы спасетесь один, оно принадлежит вам целиком.
— Однако, — возразил Дантес нерешительно, — нет ли у этого клада более законного владельца, чем мы?
— Нет, нет, будьте спокойны, вся семья вымерла; притом последний граф Спада назначил меня своим наследником; завещав мне этот знаменательный молитвенник, он тем самым завещал мне все, что в нем содержалось. Если это богатство достанется нам, мы можем пользоваться им со спокойной совестью.
— И вы говорите, что этот клад оценивается в...
— Два миллиона римских скудо, около тринадцати миллионов на наши деньги.
— Не может быть! — вскричал Дантес, устрашенный огромностью суммы.
— Почему же не может быть? — сказал старик — род Спада был один из древнейших и могущественнейших в пятнадцатом веке. Притом же в те времена, когда не было ни крупных денежных сделок, ни промышленности, такие накопления золота и драгоценностей не были редкостью; и теперь еще в Риме есть семьи, которые умирают с голоду, обладая миллионом в алмазах и драгоценных камнях, составляющих наследственный майорат, к которому они не смеют прикоснуться.
Эдмону казалось, что он видит сон; он колебался между неверием и радостью.
— Я долго хранил от вас эту тайну, — продолжал Фариа, — потому, во-первых, что хотел вас испытать, а во-вторых, потому, что хотел изумить вас. Если бы мы бежали до моего припадка, я бы вас повез на Монте-Кристо. Теперь, — прибавил он со вздохом, — вы повезете меня. Что же, Дантес, вы меня не благодарите?
— Это сокровище принадлежит вам, друг мой, — сказал Дантес, — оно принадлежит вам одному, я не имею на него никакого права; я не ваш родственник.
— Вы мой сын, Дантес, — воскликнул старик. — Вы дитя моей неволи! Мой сан обрек меня на безбрачие; бог послал мне вас, чтобы утешить человека, который не мог стать отцом, и узника, который не мог стать свободным.
И Фариа протянул Эдмону здоровую руку; тот со слезами обнял старика.

 Отправлено: 09.04.08 09:12. Заголовок: Семейств Борджиа в Р..

Семейство Борджиа в Риме эпохи Возрождения



Удивительная история семейства Борджиа в Риме эпохи Возрождения интересна прежде всего как исследование темных сторон человеческой жизни. Им приписывали всевозможные грехи, святотатство, кровосмешение, убийства. Многие из этих грехов, вероятно, были выдуманы политическими противниками всесильного клана. Но, как известно, нет дыма без огня...



Кто же эти Борджиа? В историю вошли трое из них:

Родриго, избранный в качестве папы Александра VI, и двое из его многочисленных незаконнорожденных детей - Чезаре и Лукреция. (Руководящие деятели католической церкви дают обет безбрачия). Но семейство пошло в гору еще раньше, когда в 1455 году папой римским стал один из Борджиа, епископ валенсийский Алонсо. Он был уже в преклонном воз-расте и спустя три года умер, но успел назначить кардиналом своего 25-летнего племянника Родриго, который позднее сам стал папой и вошел в историю как самый продажный и развратный из них.

Молодой Родриго, приехав в Рим, оказался энергичным, амбициозным, жестоким и властолюбивым человеком, который благодаря своим интригам стал богатым и влиятельным кардиналом. Этому помогли и его многочисленные любовницы - кардинал пользовался большим успехом у женщин. Папы приходили и уходили, а кардинал Борджиа становился все сильнее, богаче и похотливее. Он не забывал и о своих незаконнорожденных детях, особенно от обожаемой любовницы Розы Ваноцци, которая имела от Родриго четырех признанных детей: Джованни, Чезаре, Лукрецию и Джифредо. Первый, родившийся в 1474 году, стал герцогом Гандийским. Второй, появившийся на свет в 1476 году, был любимцем кардинала, и через десять лет отец добился для него поста казначея Картахенского собора. В 1480 году родилась Лукреция, золотоволосая девочка, которая позднее приобрела невероятно дурную репутацию, возможно, незаслуженную. Два года спустя родился Джифредо.

В 1492 году умер папа Иннокентий VIII. Его место занял 61-летний кардинал Родриго Борджиа, взявший имя Александра VI. Началась черная страница в истории папского престола. Действительно ли он был таким чудовищем? Насильником собственной дочери, страшным грешником, развратником, убийцей? Если этот человек и был таким, то он искусно заметал свои следы. Один грех несомненен, поскольку падре Родриго любил хвастаться им: он имел детей от своих многочисленных любовниц. Это, возможно, не было бы противоестественно, если бы человек, о котором идет речь, не был католическим священником, кардиналом и, наконец, папой. Однако в то время это не было чем-то исключительным: вряд ли нашелся бы какой-нибудь герцог, граф, барон или церковный деятель, который не имел наложниц и детей от них. Другое дело, что он не знал чувства меры, оказываясь в плену самых черных инстинктов. Он отличался от современников лишь количеством, а не качеством грехов.



Что касается детей Родриго Борджиа, то здесь аморальность переходит всякие границы. Его любимец Чезаре прославился на всю Европу сексуальными оргиями, разбоем и террором по отношению к неугодным. В 17 лет, вопреки всем церковным традициям, он стал кардиналом, и это еще сильнее разожгло его похотливые и кровавые инстинкты. Он возненавидел своего старшего брата Джованни, имевшего больше земельных владений. В 1497 году герцог Гандийский исчез. Его труп с перерезанным горлом нашли в Тибре. Молва сочла убийцей Чезаре, приревновавшего брата к сестре. Чезаре стал самым сильным и ненавистным человеком в Риме. Когда ему нужны были деньги, Чезаре просто вымогал их у какого-нибудь кардинала или аристократа, пользуясь именем своего отца. По всей Италии он оставил кровавые следы.

Рисунок Леонардо да Винчи, который
в 1498-1500-х годах служил у Цезаря Борджиа



Если говорить о Лукреции, то в качестве самого страшного греха ей приписывают кровосмесительные связи с отцом и братьями. Эти обвинения, разумеется, не могут быть подтверждены фактами. Бесспорно одно - отец использовал ее тело для расширения своей власти и влияния. Когда Лукреции едва исполнилось одиннадцать лет, он обручил ее с испанским дворянином, но вскоре нашел дочери более выгодного жениха. В 1493 году мужем Лукреции стал богатый аристократ - итальянец. Через несколько лет его место занял герцог, который вскоре был убит человеком, нанятым Чезаре (по слухам, последний не мог смириться с тем, что его сестра делит брачное ложе с другим).



В 1503 году папа Александр VI умер. А ненавистный Чезаре вскоре был брошен в тюрьму, откуда бежал, но в 1507 году был убит. Лукреция же счастливо жила со своим новым мужем - герцогом Феррарским, занимаясь музыкой и поэзией. При ее дворе творили знаменитый поэт Ариосто и художник Тициан. Лукреция остается загадкой семейства Борджиа. Мы никогда не узнаем, действительно ли она была коварным организатором убийства неугодных людей, оставаясь при этом блестящей и одаренной женщиной. Умерла она в 1519 году - последней из скандально известного дома Борджиа.

 Отправлено: 09.04.08 09:15. Заголовок: Борджа (Борджиа) Не..

Борджа (Борджиа)

Необыкновенная семья, прославившаяся в первую очередь интригами, убийствами, отравлениями, инцестом, семья ренессансная.

Родриго, как утверждают, был плодом преступной связи матери его Иоанны с собственным братом Альфонсо, будущим папой Каликстом III. Супруг Иоанны Готфрид Лензоло развелся с ней и отказался признать ребенка. В 1455 году Каликст III вызвал сына и племянника из Испании в Рим, где по его настоянию юноша надел сутану. Папа горячо любил новоиспеченного священника, причем в Ватикане поговаривали, что чувства его были отнюдь не платоническими. Да, слухи простирались и до этого. В конце концов - что есть невозможного для ренессансного человека? Родриго Борджа быстро делает церковную карьеру и привозит из Валенсии свою любовницу Розу Ваноцци. Папа Каликст III не только сделал сына кардиналом, но и (передав ему многочисленные аббатства, епископства и бенефиции) самым богатым кардиналом в Европе.

У Родриго и Розы родились сыновья - Джованни и Чезаре, а затем и дочь - Лукреция.

Девочка разбиралась в поэзии, знала историю, иностранные языки, музицировала, имела тонкий художественный вкус. Отец привил ей интерес к алхимии. В 10 лет Лукреция наблюдала дворцовые пиры и оргии, от которых "покраснел бы и сатана". В 11 у нее появился первый любовник. За ним последовал второй, но обоих убили. Братья питали к сестре совсем не братские чувства (очевидно, это было наследственным). В 12 она родила от Джованни девочку. И Лукрецию выдали замуж за подвернувшегося дворянина. Кто там говорит об акселерации в 20-м веке?


Бартоломео Венето. Возможно, портрет Лукреции.

В том же году кардинал Родриго стал Римским папой Александром VI. Джованни получил герцогство Гандийское, Чезаре - Валенсию и Романью, а Лукреция - нового мужа, богатого вдовца графа Джованни Сфорца. Ко времени второго брака Лукреции не исполнилось и тринадцати.


Пинтуриккьо. Вероятно - Лукреция Борджа.

Впрочем, муж удалился, а Лукреция осталась. Дом ее поражал роскошью, бывали здесь и поэты, художники, музыканты. Затем она поселилась в покоях Папы - Ватикан давал возможность властвовать. Многочисленные любовники Лукреции оказывались или зарезанными, или отравленными.


Пинтуриккьо. Возможно, портрет Лукреции в образе Св. Катерины Александрийской, спорящей с философами. Аппартаменты Борджа в Ватикане.

После развода с уже неугодным графом Сфорца Лукрецию выдали замуж за Альфонсо Арагонского, герцога Бисалью, из царствующего неапольского дома, что было гораздо важнее. Лукреция получила огромное состояние. Но осталась, как и прежде, при Папе. Ей приписывали сексуальную связь с собственным отцом.

В 1501 году Лукрецию выдали за Альфонсо д'Эсте - теперь он был нужен Папе, но на этот раз жена уехала с мужем - в Феррару, как оказалось - навсегда.

В Ферраре занималась меценатством, поощряла художников, отдавая предпочтение тем, кто писал картины на религиозные темы, у нее бывали Лоренцо Лотто, Никколо де Корреджо, Пьетро Бембо, Лудовико Ариосто, который в "Неистовом Роланде" посвятил Лукреции хвалебную октаву.

Под конец жизни - совсем недолгой, она прожила 39 лет, - Лукреция стала очень набожной. Вместо роскошных нарядов носила искупительную власяницу, пропадала в храме.


Надгробие герцога Феррары Альфонсо д'Эсте и его жены Лукреции Борджа.

Рассказывали, что папские химики изготовляли для Александра VI множество ядов, что преуспели в их использовании и Лукреция, и Чезаре Борджа. Однажды папа решил перетравить за обедом неугодных кардиналов, да по ошибке отравился сам. Едва не отравился и Чезаре - он проболел год, но, в отличие от отца, оправился: Чезаре разбавил отравленное вино водой.


Пинтуриккьо. Фреска Воскресения. Александр VI. Аппартаменты Борджа, Ватикан.

Чезаре, герой Макиавелли, которого флорентийский секретарь прочил в объединители Италии, с потерей отца потерял опору. Представители ограбленных княжеских семей восстали и с помощью оружия вернули себе владения, лишив Чезаре Борджа всего нажитого ценой преступлений и крови. Брак с Шарлоттой Наваррской не спас положения; Чезаре был вынужден пойти на королевскую службу; его убили либо в 1507-м году, либо в 1513-м.


Альтобелло Мелоне. Вероятно - Чезаре Борджа. 1520.


Неизвестный художник. Палаццо Венеция, Рим.

Что правда в истории этой семьи, а что наветы теперь разобрать уже трудно. Лукреция запомнилась и поэтам и художникам: в Ферраре над ее локоном мечтал Байрон, Данте Габриэль Россети писал ее портрет.


Д.Г. Россети. Лукреция Борджа. 1860.

Остался в памяти и ее демонический брат.


Джон Кольер. На обеде с Чезаре Борджа. 1914.

http://meotis.livejournal.com/130017.html

 Отправлено: 09.04.08 09:16. Заголовок: Забавно, что в разны..

Забавно, что в разных источниках можно найти разные описания финала его жизни:
"...После смерти Александра VI в 1503 году был заключен в тюрьму и сослан в Испанию, где и умер в 1507 году".
"...12 марта 1506 года при осаде Пампелуны Чезаре был убит".
А ещё Леонардо да Винчи поступил к нему на службу в 1502 году на должность главного архитектора и инженера.
Короче, для исследования есть полно предмета ...

 Отправлено: 09.04.08 13:29. Заголовок: Уж коли коснулись Ле..

Уж коли коснулись Леонардо да Винчи, который в 1498-1500-х годах служил у Цезаря Борджиа, то дам ссылку на Дж. Вазари "Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев".

Жизнеописание ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ
http://painting.narod.ru/62.html

О РАЗНЫХ ИТАЛЬЯНСКИХ ХУДОЖНИКАХ
http://painting.narod.ru/120.html


Мир Леонардо.
Часть VI. Недосягаемая высота.
Роберт Уоллэйс. Издательский центр «ТЕРРА», 1997

Хотя сервиты были восхищены и обнадежены, все же им не суждено было получить от Леонардо законченное живописное полотно. Коррес-пондент Изабеллы докладывал, что Леонардо, по всей видимости, потерял интерес к искусству: «Вид кистей выводит его из себя». Однако возникли и другие обстоятельства: внезапно Леонардо покинул сервитов и в 1502— 1503 годах приблизительно на восемь месяцев снова превратился в во-енного инженера. В роли его работодателя в данном случае выступил не столь мягкий деспот, как Лодовико Сфорца, — им оказался Чезаре Борджиа, самый жестокий, безжалостный и коварный тиран эпохи Воз-рождения.

* * *
Чезаре был одним из нескольких незаконных детей папы Александ-ра VI — продажного, развратного человека, который присвоил себе пап-ское звание в 1492 году. Он сделал семнадцатилетнего Чезаре кардиналом, однако жизнь в Ватикане совершенно не отвечала характеру молодого человека. О Чезаре можно судить по тем легендам, которые он по себе оставил. Например, однажды он заколол кинжалом своего врага, который стоял так близко от его отца, что кровь обагрила папские одежды. В другом случае он собрал во внутреннем дворе Ватиканского дворца несколько приговоренных к смерти преступников, и когда папа и его печально известная незаконная дочь Лукреция Борджиа выглянули в окно, он начал развлекаться тем, что расстреливал несчастных мечущихся по двору людей из лука, причем старался целить в те места на их телах, которые казались ему наиболее забавными. Папа, заметив, что Чезаре не создан для служения церкви, освободил его от всех обетов и решил сделать властителем Романьи, на которую Ватикан претендовал, — до-вольно большой области на севере Центральной Италии, расположенной между Тосканой и Адриатическим морем. Именно во время завоевания Романьи и прилегающих к ней областей Чезаре призвал к себе Леонардо и назначил его своим архитектором и главным инженером. Это было в 1502 году. Леонардо принял приглашение, несмотря на идущую об этом человеке дурную славу. Чезаре предоставил Леонардо полную свободу действий и дал указание своим вассалам сообщать Леонардо все сведения о фортификационных сооружениях и следовать его советам по их улуч-шению. Первое задание Леонардо касалось, насколько нам известно, средиземноморского городка Пьомбино, к тому времени уже захваченного Чезаре. Здесь Леонардо спроектировал систему рвов и каналов, чтобы осушить окрестные зловонные вредоносные болота. Находясь в Пьом-бино, Леонардо много времени проводил за наблюдением морского прибоя: он сделал эскизы, описал прибой и позднее частично использовал свои зарисовки для работ, посвященных концу света. Вскоре Леонардо пред-принял путешествие в Ареццо — город-спутник Флоренции. Тут он со-здал карты в помощь войскам Борджиа, собирающимся напасть на земляков Леонардо, тосканцев.

* * *
Леонардо находился при Чезаре, когда тот вероломно захватил гер-цогство Урбино. Чеэаре обратился к своему другу, герцогу Урбинскому, и попросил дать ему на время свою артиллерию. Герцог, поверив, дал — и тут же оказался в положении, когда ему начали угрожать его же собственным оружием. Чтобы сохранить себе жизнь, он вынужден был спасаться бегством. Леонардо, даже если был удивлен или потрясен про-исходящим, не записал об этом ни слова. Вместо этого он нарисовал грандиозный план крепости Урбино и голубятни, красота которой произ-вела на него сильное впечатление.

В Урбино Леонардо свел знакомство со знаменитым и позднее злостно оклеветанным Никколо Макиавелли, который был послом Флорентийской республики при Борджиа. Леонардо и Макиавелли тянуло друг к другу: оба были дьявольски умны и наблюдательны. Вскоре они сблизились. Оба сопровождали Чезаре во время его военных кампаний летом и осенью 1502 года, причем Леонардо рисовал карты, делал наброски каналов, ветряных мельниц и других объектов городского обустройства, а Маки-авелли изучал Борджиа и делал предварительные заметки для книги, которую позднее назвал «Государь».

Без сомнения, именно в это время Макиавелли пришел к некоторым выводам относительно организации военных сил итальянских городов-го-сударств. Их армии, как правило, состояли из наемников, возглавляемых так называемыми кондотьерами — вооруженными до зубов предводите-лями, сильными телом и духом. Кондотьеры набирали отряды из крестьян, платя им больше, чем те могли заработать на своих огородах и вино-градниках, и обнадеживая обещаниями богатой военной добычи. На кон-дотьеров нельзя было положиться: они воевали только за самую высокую плату, а иногда и сбегали накануне сражения. К тому же они неукосни-тельно следовали неписаным правилам: не воевать во время холодной зимы, при необходимости производить побольше шума, считаться только с такими же, как они.

Чезаре не поладил со своими кондотьерами: однажды те открыто выступили против него и осадили его в городе Имола (в это время Леонардо сделал красным мелом несколько его портретных набросков, которые сохранились). Однако Чезаре сумел выкрутиться и через какое-то время как бы забыл о своих разногласиях с кондотьерами, на самом деле исподволь готовя ответный удар. В декабре 1502 года он убедил «своих дорогих братьев» в том, что им нечего бояться, и пригласил четырех из них к себе на пир в Синигаглию. Те пришли. Двое из них были задушены, а двое отосланы пленниками в Рим, где позже с ними расправились не менее жестоко.

И Леонардо, и Макиавелли, очевидно, оба были в то время в Си-нигаглии, хотя само преступление произошло не на их глазах. Тем не менее оно, по всей вероятности, стало причиной того, что Леонардо отшатнулся от Борджиа: одним из двух задушенных был его друг Ви-теллоццо Вителли. Как бы то ни было, вскоре Леонардо покинул службу у Чезаре и весной 1503 года вернулся во Флоренцию. Что касается самого Борджиа, то удача резко изменила ему после 1503 года: смерть его отца, папы Александра VI, лишила его главной опоры в жизни. В 1507 году Чезаре Борджиа был убит во время случайной стычки, спро-воцированной кем-то из желания овладеть его драгоценным оружием.

http://www.artgrad.ru/painterart.php?gid=9&id=21

 Отправлено: 20.05.08 12:00. Заголовок: Лукреция Борджа (Luk..

Лукреция Борджа (Lukretsia Borgia)
( 18.04.1480 года - 24.06.1519 года )
Италия (italy)



...И вот у ног Лукреции Цезарь, ее собственный брат. Он любит, он обожает Лукрецию, он зарезал обоих ее воздыхателей, он убьет всякого, кто приблизится к ней...

О Лукреция Борджа подробно:
http://www.peoples.ru/family/children/borgia/

Автор: Олег Сотников
Сайт: People's History
Статья: журнал "Весь Мир"Лукреция Борджа(Борджиа)

В 1480 году любовница всесильного кардинала Родриго Борджа принесла ему третьего ребенка: прелестную девочку, ставшую впоследствии одной из самых известных женщин мировой истории. Любители родословных нашли много занимательного, изучая семейство Борджа. Отец ребенка, испанский дворянин Родриго, был плодом преступной связи матери его Иоанны с собственным братом Альфонсо, будущим папой Каликстом III. Факт инцеста был столь очевидным, что супруг Иоанны Готфрид Лензоло развелся с ней и отказался признать ребенка. В 1455 году Каликст III вызвал сына и племянника из Испании в Рим, где по его настоянию юноша надел сутану. Папа горячо любил новоиспеченного священника, причем в Ватикане поговаривали, что чувства его были отнюдь не платоническими. Как бы там ни было, Родриго Борджа быстро делает церковную карьеру и привозит из Валенсии свою давнюю любовницу Розу Ваноцци. Он поселяет Розу в Венеции в великолепном дворце и не жалеет средств, чтобы доставить ей любые удовольствия. А средства имелись: Каликст III предоставил сыну не только кардинальскую шляпу, но и многочисленные аббатства, епископства и бенефиции. Так что к моменту рождения дочери Родриго считался самым богатым кардиналом в Европе.

Появление девочки очень обрадовало родителей. Роза уже имела от Родриго двоих сыновей: Франческо и Цезаря - ей хотелось дочку. Она же и подобрала ей красивое имя Лукреция.

О детстве Лукреции известно мало. Мать всячески баловала ее и дала самое блестящее по тем временам образование. Девочка прекрасно разбиралась в поэзии, знала историю, иностранные языки, музицировала, имела тонкий художественный вкус. Отец умудрился даже привить ей интерес к алхимии, весьма пригодившийся в будущем. Однако родители совершенно не скрывали от нее самые грязные стороны жизни, и уже десяти лет от роду Лукреция наблюдала дворцовые пиры и оргии, от которых "покраснел бы и сатана". В одиннадцать девочка прекрасно осознавала, что красива, и быстро постигала искусство кокетства. Участвуя вместе с братьями в празднествах матери, она присматривалась к мужчинам, выискивая достойных ее красоты. Первой невольной ее жертвой стал выходец из благородного венецианского семейства Марчело Кандиано. Но далее невинного кокетства дело не пошло - молодой красавец исчез. А вскоре стало известно, что он был зарезан ночью при выходе из дворца Ваноцци. Лукреция, в сущности, была еще ребенком и не могла, да и не собиралась долго горевать. Тем более что рано проснувшаяся в ней чувственность в сочетании с темпераментом испанки заставили ее в тот же день за ужином напропалую флиртовать с феррарским дворянином Дальберджетти. Этот умудренный годами и опытом поклонник вел ухаживание напористо, быстро, и в одну из ближайших ночей прокрался в спальню ожидавшей его Лукреции. Однако подозрительный шум в соседней комнате помешал свиданию. Дальберджетти ретировался и... спустя четверть часа пал на улице от удара кинжалом - завязки романов красавицы уже тогда оканчивались трагедиями. Но еще не закончилась ночь. И вот у ног Лукреции Цезарь, ее собственный брат. Он любит, он обожает Лукрецию, он зарезал обоих ее воздыхателей, он убьет всякого, кто приблизится к ней. Он просит любви, нет - он требует ее, он готов прибегнуть к насилию. Девушка не особенно противится - узы крови ничего не говорят ее сердцу. К чему условности: Цезарь так хорош, молод, силен, его руки и губы так опытны и горячи... Взаимные ласки прерывает Франческо, старший брат, неожиданно ворвавшийся в комнату. Его снедают те же чувства. Его сердце заходится от ненависти к младшему, опередившему его. После короткой ссоры они покидают спальню распаленной и несколько разочарованной сестры.

Лукреция становится любовницей обоих братьев. Тайна сохраняется до тех пор, пока от старшего из них, Франческо, на свет не появляется дочь. Чтобы замять скандал, Роза Ваноцци немедленно отвозит ее на воспитание крестьянской семье в окрестностях Вероны. Кардинал Родриго Борджа отправляет Цезаря в пизанский, а Франческо в падуанский университеты, подальше от соблазнительной сестры. Но город полнится слухами, и Родриго перевозит семью в Рим, где начинает подыскивать для обесчещенной дочери мужа. Около 1492 года происходит венчание двенадцатилетней Лукреции с незначительным арагонским дворянином доном Эстебаном. Это был странный союз. Он скрывал новую преступную связь Лукреции.

Не часто можно встретить красавиц, способных возбудить страсть в собственных братьях. А после родов Лукреция расцветает необыкновенно. Легкое и нежное, словно выточенное резцом Фидия тело, густые белокурые волосы, лицо мадонны и лукавая улыбка просто завораживают мужчин. И шестидесятилетний отец начинает смотреть на нее как на женщину, только женщину. В свои годы кардинал все еще очень силен и здоров. Современники отмечают его блестящий ум, энергию, необыкновенную подвижность и полную беспринципность. Все свое обаяние он бросает на завоевание дочери, осыпая ее подарками и предупреждая малейшие желания. Лукреция скоро сдается нежному воздыхателю, но ведет себя по отношению к нему как опытная куртизанка. Ласки отцу она расточает в соответствии с количеством и качеством подношений. "Золото, драгоценности и наряды заменяют ей все". Муж обладает молодостью, отец властью и богатством - большего Лукреция пока не желает. Она только пользуется благами, никого не обижая.

1492 год поднимает семейство Борджа на недосягаемую высоту: сложные интриги и многочисленные подкупы возводят кардинала Родриго на папский престол. Он мечтает о победах, крупных завоеваниях и власти над всей Италией, что побуждает его принять имя Александра VI. Старший его сын Франческо немедленно получает герцогство Гандийское, Цезарь - Валентинуа, а Лукреция... нового мужа. Она, собственно, и не возражает: дочь кардинала могла с грехом пополам быть женою какого-то дона Эстебана, но дочь Папы? Тем более, что у отца появляется еще одна пассия - Джулия Фарнезе, которая не мешает, впрочем, его связи с Лукрецией. Папа освобождает дочь от данного обета и выдает замуж за Джованни Сфорца, представителя могущественного рода миланских герцогов. Происходит своеобразное "политическое" крещение Лукреции, когда ее браки становятся придатком государственной деятельности отца и братьев.

Празднества по случаю бракосочетания длятся два дня. В них участвуют известные куртизанки, 11 кардиналов с любовницами, ну и... допущенные члены знаменитых римских семейств. На утро третьего дня Александр сам отводит молодых в опочивальню и исполняет при дочери роль камеристки. Все семейство первосвященника находится здесь же и наблюдает происходящее в постели. Самые сильные проявления страсти отмечаются дружными хвалами и обильным возлиянием.

Но медовый месяц Лукреции длится всего неделю. Предпочитая общество Папы и его утонченные пиршества, она почти не покидает ватиканского дворца. Мужа она всячески третирует и наотрез отказывается переезжать в его владения. Более того, она столь живо описывает ему возможную месть ревнивца Цезаря, что Сфорца просто ударяется в бега. Хотела ли Лукреция сохранить ему жизнь или просто по-хорошему избавиться, не знает никто. Но Джованни Сфорца никогда больше не вернулся в семью, где убийства становились обычным явлением.

Итак, Лукреции нет еще и 15-ти, она "соломенная вдова", получает от отца громадные средства и живет в собственном дворце на улице дель Пеллегрино. Она быстро обзаводится двором с непременными поэтами, художниками, музыкантами, кучей слуг и однодневных любовников. "Все самое дорогое, самое роскошное было собрано там". А в Риме уже поговаривали, что Папа близок к разорению.

Едва ли не большую часть времени она проводит в комнатах святого отца, где помогает ему в управлении церковью. Частенько она вскрывает папские депеши или созывает священную коллегию кардиналов... Восхитительный ребенок!.. После очередного пиршества она приходит развлечься занимательной "игрой": ролью председателя святой коллегии. В одежде проститутки, полуприкрытая прозрачным муслином, она томно принимает ласки Папы, исподтишка наблюдая за священниками. "Позор! Ужас!" - напишет потом епископ Бурхард. Но сейчас молчит и он, и прячет глаза: не следует дразнить тигрицу, ибо никто не знает, какое наказание придумает она виноватому. В Вечном Городе начинаются пересуды и глухой ропот. Три тысячи гвардейцев, охраняющие стены Ватикана, не в состоянии скрыть его позор. Папа находится в окружении десятков слуг и постоянно интригующих церковных чиновников, а налаженная в городе система передачи слухов моментально разносит любую информацию из его окружения. Лукреция вообще перестает скрывать скандальную связь с отцом и братьями. К чему? Что вообще способно остановить ее? Религия? Да полноте, ее отец и любовник - наместник Бога на земле, умудрившийся благополучно нарушить все 10 заповедей этого Бога. Нравственность? Откуда! С рождения никто не подал ей крошечного примера нравственной жизни. Евангелие оставалось непререкаемым авторитетом, но только не в повседневности. Совесть оказалась лишенной цели. Мысль расходилась со словом, слово с делом, гармония в жизни отсутствовала. Ни один итальянец не возражал против реформы нравов, пробуждения совести. Правда, на словах. Эти чувства и желания не находили себе почвы, а просто тонули в "шуме царившей вокруг вакханалии". Ах да! Есть еще народное мнение. Но итальянцы в то время "были самым несерьезным, самым недисциплинированным народом на свете, их воля была сломлена". К чему вообще обращать на них внимание? Остается только умело и полно брать от жизни все, что она способна предложить, и подчинить время наслаждению. Семейство Борджа так и поступало.

Правда, случались и мелкие неприятности. Одно из них произошло накануне нового, 1497 года. Цезарь, собравшийся как-то провести сладкую ночь с сестрой, застал у нее Франческо. "Братья решили не выходить из спальни Лукреции один без другого, когда явился соперник, которому пришлось уступить поле действия - их собственный отец". Отныне девушку пришлось делить на троих, пропорционально власти, деньгам и нахальству. Но у Лукреции были свои планы. Ей надоело бесконечное сластолюбие Папы и жгучая ревность Цезаря. Ее помыслами завладевает весельчак, забияка и мот Франческо.

Разыгрывается комедия удаления от мирской суеты в монастыре св. Сик-ста, чтобы без помех наслаждаться любовью. Цезарь через своих шпионов узнает правду. Кроме того, ненависть его подогревается завистью к семейному положению брата, коего отец прочит в преемники. Составляется заговор. Франческо выслеживают, перерезают горло и топят в Тибре. На следующий день Цезарь бежит из города. Александр VI неутешен и отправляет на пытку "многих знатных нотаблей, выбранных наугад", пока не убеждается в виновности сына. А дочь немедленно отправляется из монастыря к отцу. "Тогда, - пишет Бурхард, - он осушил слезы и, запершись в своих покоях, утешался в объятиях Лукреции". Утешилась и Лукреция. Впрочем, этому всячески посодействовал вернувшийся домой и прощенный Папой Цезарь.

В знак примирения с отцом он устраивает охоту. Громадную свиту из придворных фаворитов, светских дам, куртизанок, шутов, танцовщиц сопровождает тысячное войско. "Четыре дня они провели в лесах Остии, свободно предаваясь порывам плоти". Заметили, что Лукреция в "любовных играх" сменила за это время два десятка партнеров. А "вернувшись в Рим, они превратили его в притон, в святилище гнусностей, и невозможно перечислить все грабежи, убийства и преступления, совершившиеся при дворе Папы". Политическая необходимость породниться с арагонской династией заставляет Александра VI разорвать брак дочери и бежавшего Сфорца. Немедленно ее выдают замуж за 17-летнего герцога Бисалья, побочного сына короля Альфонса II. Лукреция становится хозяйкой состояния, завидного для любой принцессы крови. Молодого Бисалья отправляют на два года в Неаполь, и жена его, с облегчением вздохнув, продолжает вести очень "свободный образ жизни".

Поведение Лукреции в это время доходит до откровенной наглости: она вмешивается в политику, подписывает приказы, раздает церковные награды, наказывает. Она поселяется в роскошных апартаментах Ватикана, собирая вокруг себя развратнейших женщин Рима. Днем ее развлечением становятся бои быков (кстати, любимое зрелище отца), занятия "политикой", охота и разнообразные проделки на улицах города. Особенно славился женский бег взапуски от замка Св. Ангела до площади Св. Петра. Эталон красоты требовал - сила ног женщины должна быть таковой, чтобы она могла ими задушить мужчину. Ну и тренировались, тем более желающих хватало - город насчитывал 7000 проституток всех цветов кожи. Ночь посвящали любви, требовавшей железного здоровья, балам, маскарадам и пирам в присутствии Папы. Эти пиры украшались танцами и играми обнаженных куртизанок, и уж слишком часто заканчивались убийствами. Что делать? Собственные планы Александра и безумные траты любимых чад требовали золота. На праздники приглашались знатные вельможи и богатые священники. Одного или нескольких из них травили как крыс - яд иногда подносила сама Лукреция, - что нисколько не портило веселья остальным. Имущество жертв конфисковывалось. Справедливости ради стоит заметить, что и Цезарь приходил на помощь интересам семейства, особенно в темных переходах Ватикана, ибо в совершенстве владел кинжалом. Но яд был предпочтительнее. Знаменитый яд Борджа. Сотни лет про него слагаются легенды и, вероятно, есть из-за чего. С помощью преданных химиков Александру VI удалось создать целый арсенал чрезвычайно тонких ядов. Использовались даже травы, специально привезенные из Нового Света. Знаменитое вино Борджа, нередко подносимое жертвам Лукрецией, оказывало свое действие лишь спустя время: от месяца до нескольких лет. У человека выпадали зубы, волосы, сходила кожа, а смерть наступала после длительных тяжелых мук. Чтобы замести следы и решить дело быстро, семейка пользовалась излюбленным ядом без цвета и запаха. Случайно видевшие его говорят о мелких кристаллах цвета паросского мрамора. С их помощью Лукреция и избавлялась от надоевших любовников. Специальный ключ, вручаемый ею жертве, имел неприметное острие, натертое ядом. Галантный кавалер слегка царапал им кожу... и через сутки умирал. А любовников, кстати, красавица имела множество: у одного были прелестные ноги, другой был силен, волосы третьего вились как усики душистого горошка, четвертый, пятый... пятидесятый... Они часто не обладали никакими богатствами и потому не опасались любить. Однако, сколько из них преждевременно отправилось к праотцам... Римская молва, может быть и преувеличенная, ведет счет на десятки! И даже когда тайна раскрылась, кто посмел бы обвинить дочь первосвященника?

Политические интересы Александра VI вновь требуют развода Лукреции. Способ радикальнейший: ночью 2 января 1500 года четверо замаскированных лиц нападают на герцога Бисалья и наносят пять ударов кинжалом. Но герцог остается жив. А Лукреция приходит в ярость: все к черту, надоело, - этого мужа она намерена сохранить! Целый месяц она стережет и выхаживает больного. Однако неизвестным все же удается задушить герцога в собственной постели.

В период вдовства Лукреция рожает мальчика. В одной из булл из моденского архива Александр VI признает отцом ребенка себя, в другой - Цезаря. Как бы там ни было, новорожденный получает "во владение" Сермону. Дальнейшая судьба его почти не известна.

А Лукреция в 1501 году снова вступает в брак. И опять из соображений политики. Ей никак не удается любить так, как ей, может быть, хочется. Ее чувства, подчиненные интересу или недолговечной мутной страсти, никак не могут раскрыться. Она вечная куртизанка с холодным разумом и извращенным сердцем. Но и подобные создания когда-то устают от всего виденного и сотворенного. Лукреция устала, очень устала. В ней нарастает непонятный ей самой надлом. А может быть, просто шепот больной совести. В любом случае, после свадьбы, прошедшей "с такой пышностью и развратом, какового не знала даже языческая древность", она со своим мужем покидает Вечный 1ород. Без сожаления и... навсегда.

Удалившись от безумств папского двора, она ведет в Ферраре более скромный образ жизни: молва приписывает ей смерть всего шестерых представителей знатных итальянских семей - но, скорее всего, это легенда. Точно известно, что она окружена блестящим двором, все также красива, холодна с мужем и поощряет искусства, особенно художников - последних она с маниакальной настойчивостью побуждает писать картины на религиозные темы. Она очень любит известного, несколько сентиментального поэта Пьетро Бембо, а другой ее поклонник, великий поэт Людовико Ариосто посвящает ей хвалебную октаву в своем "Неистовом Роланде". В 1503 году умирает отравленный собственным ядом Александр VI, через год уходит мать, в 1507-ом убивают Цезаря - она совершенно равнодушно принимает эти известия.

В 1519 году, в Ферраре, в возрасте 39 лет Лукреция тихо умирает.

...Отпевает ее последний любовник, кардинал, живший при дворе герцога Альфонса д'Эсте. Ее мужа...

 Отправлено: 20.05.08 12:01. Заголовок: Томас Гиффорд "А..

Томас Гиффорд "Ассасины",- М.: ЭКСМО, 2005, 704 с.
(подзоголовок "Братство убийц на страже Ватикана")

http://chronologia.org/cgi-bin/dcforum/dcboard.cgi?az=printer_format&om=850&forum=DCForumID2

"Борджия, дворянский род"

(Borgia, исп. Borjа) - испанский дворян. род из Валенсии, переселившийся в XV в. в Италию и занявший там видное положение. - Альфонс Б., епископ Валенсийский, избран был в Папы 8 апр. 1455 и принял имя Калликста III (см. это сл.). - Его двоюродный брат Родриго Ленсуоли Б. взошел на папский престол под именем Александра VI (см. это сл.). От римлянки Ванацца де Катаней у него было 5 детей, из которых историческую известность приобрели Чезаре и Лукреция Б. (см. эти сл.). Из других Б. заслуживают упоминания Франческо Б. (1510-1572), сын убитого Чезаре Б. Джованни Б. (см. Борджия Чезаре), вице-король Каталании, 3-й генерал иезуитского ордена, автор многих аскетических сочинений, и внук его Франческо Б. (+ 1658) - вице-король Перу и поэт, оставил "Obras en verso" (1639), "Napoles recuperada" (1651), и Стефано Б. (см. ниже)."

"Александр VI"

(Родриго-Лансоль <Ленцуоли> Борджиа, 1442-1503) - самый развратный из пап со времен Оттонов, был последовательно юристом, военным и затем под влиянием дяди своего, папы Каликста III, посвятил себя духовному званию; был сначала епископом, потом кардинал-диаконом и, наконец, вице-канцлером курии. Талант, энергия и богатство приобрели ему большое влияние, так что, несмотря на развратный образ жизни, он по смерти Иннокентия VIII был выбран его преемником. Его деятельность, совпавшая с бурной эпохой итальянской истории, современной Карлу VIII и Людовику XII, обнаруживает некоторые государственные способности, но время его управления представляет возмутительную картину произвола, вероломства и разврата, хотя часть преступлений, взведенных на него и его родственников, должна быть отнесена на счет клеветы. При помощи сына, которого он сделал герцогом Романьи, он избавился от большинства мелких владетелей сев. части Церковной Области, а сам, прибегая то к яду, то к кинжалу, уничтожил своих ближайших врагов и возвеличил своих родственников. Несмотря на то, авторитет его среди враждовавших правителей был очень велик, что выразилось в предоставлении на его решение спора между Испанией и Португалией о границе между завоеванными ими землями, между которыми он провел демаркационную линию. Возбуждение, вызванное против него Савонаролой (см. это сл.), не имело непосредственного действия, но само его управление подготовило почву для начавшейся вскоре более сильной оппозиции. Низший класс народа не страдал от его управления. Он умер 18 августа. 1503 г. от горячки, а не от яда, как многие утверждали. О его дочери Лукреции - см. Борджиа. В последнее время появилось 2 сочинения об А. VI, Грегоровиуса и Реймона (Reumont), занимающие середину между франц. и итальянск. попытками реабилитации его личности, из которых самые серьезные принадлежат Леонетти, "Papa Alex. VI" (3 т., Болонья, 1880)."

 Отправлено: 20.05.08 12:07. Заголовок: http://i031.radikal...

Автор: Георгий Елин
Сайт: Вокруг света
Статья: Достояние клана Борджиа

Роковой клубок

Согласно историческим хроникам, род Борджиа произошел из Испании, однако в этой стране никакими лаврами увенчан не был. Зато громкой славой отмечен в Италии, где эта семья «подарила» католикам двух крайне неоднозначных римских пап — Каликста III и Александра VI. По одной из версий, первый из них, именовавшийся в миру Альфонсо, имел скандальную репутацию, поскольку много лет был гражданским мужем своей сестры Иоанны Борджиа, и якобы этой связи обязан появлением на свет Родриго Борджиа — будущий Римский Папа Александр VI.

По другой — Родриго приходился Альфонсо-Каликсту племянником, изучал в Италии юриспруденцию и успешно занимался адвокатурой. Затем неожиданно стал военным, но с восшествием Альфонсо на папский престол также принял решение посвятить себя церкви.

Его прирожденное красноречие, а также необычайная ловкость в ведении дел быстро возвели предприимчивого неофита на ключевые посты. Хотя многие из его окружения были убеждены, что стремительным продвижением по карьерной лестнице Родриго обязан прежде всего протекции Папы Каликста. Когда Родриго получил кардинальское звание, а вместе с ним и новые материальные возможности, его алчность стала беспредельной: он охотно проворачивал выгодные дела как с маврами, так и с евреями, вопреки всем предрассудкам века и принятым тогда обычаям. Таким образом он сколотил огромное состояние, которое и помогло ему достичь папского престола. Кроме стяжательства была у Родриго еще одна страсть — женщины. Его любовные похождения обсуждались обывателями с не меньшим азартом, чем рост его благосостояния.

Еще живя в Испании, Родриго сошелся с престарелой вдовой, а потом влюбил в себя младшую из ее дочерей (по одним источникам — Розу-Ванессу, по другим — Розу Ваноцци). И когда отец-дядя Альфонсо вызвал сына-племянника к себе в Ватикан, тот сразу же перевез из Валенсии и свою даму сердца. К тому времени Роза-Ванесса уже имела от Родриго двоих сыновей, Джованни и Чезаре, а в 1480 году родила девочку, которую нарекли Лукрецией.

О детстве Лукреции достоверных сведений мало. Очевидно, она получила хорошее образование, разбиралась в музыке, живописи и поэзии, что, собственно, и требовало ее социальное положение. Что же касается увлечений историей и алхимией, то тогда это было модным поветрием и занимались этим практически все. Ну а владение несколькими иностранными языками (кроме основного, латинского) свидетельствовало не столько о широкой эрудиции, сколько об объективном положении вещей — в ту эпоху Италия, Франция, Португалия, Испания, раздробленные на отдельные княжества, существовали в смешанном языковом пространстве.

Главными же «университетами» Лукреции стали придворные интриги и дворцовая жизнь, насыщенная сугубо раблезианским колоритом. А яркая красота, горячая испанская кровь и рано пробудившаяся чувственность уже к 11 годам сделали ее пусть и полураспустившимся, но притягательным созданием.

Нравы в те времена были незамысловаты и кровавы. Видимо, поэтому никто не удивился, когда два первых кавалера Лукреции один за другим отправились на тот свет. Имена убийц также не являлись тайной, поскольку едва ли не всем было очевидно, что и Джованни, и Чезаре питали к своей сестре не совсем братские чувства. И если старший, красивый и вальяжный Джованни, унаследовал незлобивый характер матери, то Чезаре, гордящийся сходством с отцом, обнажал кинжал по любому поводу. Быть может, поэтому кардинал Родриго поспешно отправил своих сыновей учиться подальше от сестры и друг от друга — одного в Пизанский, другого в Падуанский университеты. Но это не помогло...

В 1492 году Лукреция Борджиа родила от Джованни девочку, которую тут же отдали на воспитание в крестьянскую семью. А юную грешницу незамедлительно обвенчали хоть и с титулованным, но небогатым арагонским дворянином доном Эстебаном. Это «мероприятие» было также призвано положить конец разговорам о кровосмесительной связи Лукреции с собственным отцом, который и на шестом десятке умудрялся источать неуемную жизненную энергию и сохранять живой ум. Когда же нашелся более выгодный марьяжный вариант, Борджиа просто откупились от сыгравшего свою роль бутафорского мужа.

Достойная святейшего
По случаю перерождения в том же 1492 году кардинала Родриго в Римского Папу Александра VI семья первым делом упрочила положение своих незаконнорожденных детей: Джованни получил герцогство Гандийское, Чезаре — Валенсию и Романью, а Лукреция — нового, куда более подходящего ей по положению, жениха, брак с которым обеспечивал клану Борджиа необходимый политический союз с могущественным родом миланских герцогов. В то время как богатый вдовец граф Джованни Сфорца решил обрести новую супругу, Лукреции не исполнилось еще и тринадцати. Впрочем, тогда это обстоятельство было не столь важно: будь она и старше — ее желанием все равно никто не стал бы интересоваться. К тому же ходили упорные слухи о том, что отец выгодно использовал красоту своей дочери и, по всей видимости, далеко не всегда руководствуясь ее согласием. Свадьбу с Джованни Сфорца сыграли через год, с подобающим событию размахом. Но уже через неделю сиятельного мужа и след простыл, а Лукреция вопреки обычаям за ним не последовала. Сама ли новобрачная разобралась с дражайшей половиной или ее родня указала ему надлежащее место — неизвестно. Но Сфорца редко напоминал Борджиа о своем существовании, видимо, не желая иметь дела с семьей, за которой уже тогда тянулся шлейф недоброй славы. Пребывая в таком замужестве, Лукреция вела совершенно свободную и беззаботную жизнь. Отец обеспечил любимую дочь огромным состоянием, подарил ей собственный дворец в дорогом квартале Рима. Дом Лукреции поражал роскошью. Был здесь и светский салон с целым сонмом поэтов, художников и музыкантов — меценатствовать считалось хорошим тоном во все времена.

Когда же отец семейства воцарился в Ватикане, приняв имя Александра VI, Лукреция фактически поселилась в покоях Папы, ведь проживание в ватиканском дворце сулило самый большой соблазн — возможность властвовать. С тех самых пор святая обитель превратилась в эпицентр изощренного разгула, немалая роль в котором отводилась, по мнению современников, и Лукреции. Нетрудно представить, какое раздражение должны были испытывать подданные понтифика, когда, помимо прочего, его дочь принялась заправлять делами святого отца: читать папскую корреспонденцию, созывать кардиналов на коллегии, решать — кого награждать, а кого наказывать. Поведение Лукреции, равно как и попустительствовавшего ей Папы, не могло не шокировать: каково было, скажем, послу иностранного государства или провинциальному епископу, добившимся приема у главы Церкви, увидеть вместо почтенного старца юную кокетку в вызывающих туалетах? — вопрошают современники. Интересно, была ли Лукреция таковой на самом деле? Почему отец доверял ей настолько, что позволял от своего имени решать едва ли не любые вопросы? Известен факт, что в скором времени Александр VI назначил Лукрецию губернатором городов Сполетто и Фолиньо, поправ непреложное доселе правило, гласившее, что столь высокий пост мог занимать лишь мужчина с кардинальским титулом. Однако, если верить историческим свидетельствам, Лукреция показала на этой стезе весьма недюжинные способности. Например, когда вражда между городами Терни и Сполетто грозила перерасти в кровавое противостояние, юная губернаторша в качестве «посла доброй воли» изыскала способ примирить противников. Очевидно, Александр VI направил свою дочь в бунтующие города не случайно — был уверен в уме и исключительных деловых и организационных качествах Лукреции...

«Святое» семейство
Впрочем, качества эти были присущи всему семейству Борджиа. Собственные планы Александра VI — подчинить своей власти не только все земли Италии, но и ближней Европы — требовали золота. И в этом вопросе его фантазия была неистощима. Поначалу понтифик привычно пользовался опытом предшественников: объявлял новый крестовый поход против мусульман, дабы окончательно отвоевать Гроб Господень. Это давало возможность рассылать по всему христианскому миру монахов, в обязанности которых вменялось всемерно содействовать пожертвованиям на святое дело — понятно, что собранное золото оседало в кладовых семьи Борджиа. А когда все более неконтролируемые потребности как самого Папы, так и его любимых чад перешли все границы, он изобрел собственное «ноу-хау»: на праздники приглашались знатные вельможи и богатые священники, для которых этот пир должен был стать последним: их попросту убивали, а имущество жертв — конфисковывали. «Александр VI с лихорадочной алчностью обирал и живых, и мертвых, — свидетельствует современник. — Величайшим наслаждением для него было лицезрение человеческой крови». К тому же под рукой всегда находился виртуозно владевший кинжалом Чезаре. Однако, справедливости ради, нужно сказать, что предпочтение Борджиа отдавали все-таки «бескровным методам убийства».

Яд Борджиа давно стал притчей во языцех — сотни лет про него слагались легенды. Папские химики изготовляли для Александра VI целый арсенал чрезвычайно сильной отравы. Тут и открытие Америки пришлось как нельзя кстати: во многих составах использовались неизвестные в Европе растения и коренья, специально привезенные из Нового Света. Знаменитое вино Борджиа благодаря различной «дозировке» оказывало свое действие спустя разное время — от месяца до нескольких лет. Последствия отравления таким напитком по симптомам напоминали лучевую болезнь: у обреченного выпадали волосы и зубы, отслаивалась кожа, а смерть наступала в результате паралича дыхательного центра. В случае особой надобности в качестве быстродействующего и вернейшего средства клан Борджиа пользовался своим излюбленным ядом — без цвета и запаха и не имевшим противоядия. Особо же преуспели в изощренности обращения с отравой Чезаре и Лукреция. Чезаре носил смертоносный перстень, с внутренней стороны которого выступали два львиных когтя, вот они-то при необходимости и смазывались ядом. В момент рукопожатия Чезаре легко царапал руку собеседника внутренней стороной перстня и тут же его выбрасывал. Собеседник же отправлялся в мир иной. Утверждали, что помимо перстня Чезаре владел искусством разрезать отравленным ножом персик так, чтобы самому, съев одну половинку, оставаться невредимым, в то время как отведавший другую часть плода погибал в страшных мучениях.

Что касается Лукреции, то она, как утверждала молва, вручала надоевшим любовникам обыкновенный вроде бы ключ к тугому замку ее спальни — нетерпеливый кавалер в спешке ранил пальцы о едва заметный на рукоятке острый шип и через сутки расставался с жизнью. Сколько поклонников заплатили таким образом за свою страсть к зеленоглазой красавице, точно не известно, однако говорили, что счет велся на десятки.

Впрочем, пословица, утверждающая, что тот, кто роет яму другому, сам в нее и попадет, — оказалась для Борджиа более чем реальной. Главный отравитель в итоге сам отведал своего варева! Под конец жизни Папа решил разом поквитаться с неугодными ему кардиналами и пригласил их на званый обед. Для чего заранее были приготовлены две бутылки особого вина, в хранении и обращении с которым надлежало принимать повышенные меры предосторожности. Но слуга, который не был введен в курс дела, случайно подал яд самим заговорщикам. Александр, несмотря на возраст, привычно выпил свой кубок залпом, а Чезаре разбавил поданный ему напиток водой. Отведав своего вина, оба сразу почувствовали сильные рези в желудке. У понтифика тотчас начались конвульсии, и врачи были бессильны даже хоть как-то облегчить его страдания — Папа умер, не прожив и суток. А Чезаре несколько дней находился между жизнью и смертью, однако разбавленный водой напиток потерял смертельную силу — проболев почти год, он выкарабкался. Но до этого судного часа у Папы было еще целое десятилетие безраздельной власти над всей страной.

Укрощение строптивой
Графу Джованни Сфорца, коему союз с юной красавицей принес сплошное разочарование и всеобщие насмешки, можно было только посочувствовать. Хотя судьба его хранила — он все еще продолжал жить, в то время как многим другим избранникам Лукреции везло гораздо меньше. А 5 лет спустя некие высшие соображения снова побудили Папу Александра VI выдать любимую дочь замуж — теперь ради упрочения связей с Неаполитанским королевством. Правда, на сей раз безропотный вариант не прошел — Лукреция совершенно неожиданно заявила, что в прежнем качестве возвращаться к отцу не намерена. Тогда он применил силу: ватиканские гвардейцы арестовали строптивицу и заточили в монастырь Святого Сикста. С окончательно униженным графом Сфорца поступили еще более неприглядно, объявив его больным и вследствие этого супружески несостоятельным — причина для развода более чем очевидная.

Тем временем семнадцатилетняя Лукреция, ожидавшая официального расторжения супружеских уз в монастырских стенах, сошлась с камергером Педро Кальдесом, который был приставлен к ней для надзора. Любовникам довольно долго удавалось скрывать свои отношения. Связь их выдала лишь явная беременность Лукреции. Когда же ее заметил брат Чезаре, он в ярости набросился на совратителя с ножом прямо на глазах Папы. Но, забрызгав кровью и ватиканский трон, и восседавшего на нем родителя, лишь ранил Кальдеса. И тем не менее шансов выжить у провинившегося камергера все равно не было — через несколько дней его труп выловили в Тибре вместе с телом любимой камеристки Лукреции, поплатившейся за недоносительство.

Дальше — больше: ревность Чезаре к брату Джованни и прежде была нескрываемой, а когда в начале 1497 года он узнал, что отец видит своим преемником первенца, Джованни был обречен — ему перерезали горло и утопили в том же Тибре. Спешное бегство Чезаре из города навело безутешного отца на мысль о его виновности. Александр «запытал до смерти многих знатных нотаблей, выбранных наугад», и по их показаниям убедился в этом. «Тогда, — пишет папский церемониймейстер Бурхард, — он осушил слезы и, запершись в своих покоях, утешался в объятиях Лукреции». Прошло совсем немного времени, и домой возвратился милостиво прощенный Папой Чезаре.

В знак примирения отца с сыном была устроена грандиозная охота, масштабы которой, судя по свидетельству современников, с трудом поддавались описанию.

Калейдоскоп замужеств
В мае 1498 года Лукреция родила мальчика, нареченного Джованни. На семейном совете было решено, что мать никогда не сможет взглянуть на сына, рожденного от презренного Педро Кальдеса. Но тем не менее младенца решили узаконить. Таким образом, на свет появились сразу две папские буллы: в одной Александр VI утверждал, что Джованни — сын Чезаре от связи с некой незамужней женщиной.

Вторая булла — тайная — признавала, что в действительности «римский инфант» не кто иной, как ребенок самого Папы. Этот документ Александр велел оставить якобы стой целью, чтобы узаконить передачу внуку герцогства, на которое претендовал неуемный Чезаре. Когда стало известно о буллах, семья Борджиа в очередной раз подверглась всеобщему порицанию. А спустя год после развода с графом Сфорца Лукрецию выдали замуж за Альфонсо Арагонского, герцога Бисалью, из царствующего неапольского дома. Кроме политической перспективы породниться с арагонской династией, брак с 17-летним побочным сыном короля Альфонсо II сделал Лукрецию хозяйкой состояния, которому могла позавидовать любая европейская принцесса. Впрочем, так же, как и в прежние времена, герцог Бисалья отправился к себе в Неаполь, а его супруга... вновь осталась при Папе, продолжая вести привычный образ жизни.

Получилось так, что выполнить задуманное — присоединить посредством очередного брака дочери Неаполь к римским владениям — Папе не удалось. Тогда он, приложивший к этому важному делу столько усилий, объявил зятя изменником. Относительно плачевной судьбы очередного официального супруга Лукреции исторические хроники разнятся. По одной версии, Чезаре по какому-то малозначительному поводу придрался к Альфонсо на семейном приеме и тут же заколол его кинжалом. По другой — старший Борджиа послал к нему наемных убийц, но покушение не получилось: Лукреция несколько месяцев заботливо выхаживала супруга. И Альфонсо совсем уже было поправился, но вот окончательно выздороветь ему не удалось. Все тот же Чезаре, разметав охрану, ворвался в его покои и собственными руками задушил несчастного принца.

После неудачи с Неаполем интересы Александра VI сосредоточились на севере Италии. В связи с чем он в который уже раз подобрал для овдовевшей дочери новый «политический» вариант — герцога Феррары Альфонсо д'Эсте.

Очередная свадьба Лукреции состоялась в 1501 году. Действо было организовано вполне в традициях тогдашнего Ватикана, как свидетельствовали очевидцы, «с такой пышностью и развратом, какового не знала даже языческая древность». Спустя недолгое время Лукреция вместе со своим мужем Альфонсо д'Эсте покинула Вечный город и, как оказалось, — навсегда.

Казнь «главного врага» Савонаролы совпала с торжествами по случаю рождения у Александра VI очередного отпрыска, после чего, по словам современника, «он предался самым необузданным страстям, словно сожжение врага-обличителя сняло последнюю узду с похотливости и властолюбия Папы»...

Метаморфозы
Покинув Рим, Лукреция вела в провинциальной Ферраре более чем скромный образ жизни. Словно в наказание, последний муж оказался жутким ревнивцем и постоянно вел за женой неприкрытую слежку: в герцогском дворце она жила безвыездно, как в почетном заточении. И хотя молва по-прежнему приписывает «кровавой Лукреции» жестокие деяния (например, смерть шестерых представителей знатных феррарских семей), фактами это не подтверждается.

Достоверно известно, что к новому мужу она была безразлична. Что сохранила прежнюю красоту. «Она среднего роста, стойкими чертами, немного удлиненным лицом, у нее слегка вытянутый нос, золотые волосы, рот крупноват, сверкающие белые зубы; грудь белая и гладкая, но достаточно пышная. Все ее существо проникнуто добродушием и веселостью», — писал один из очевидцев приезда Лукреции в Феррару.

Известно также, что интереса к жизни Лукреция не потеряла — герцогский замок быстро стал одним из самых блистательных дворов Европы. Она по-прежнему щедро поощряла деятелей искусства, особенно художников, отдавая предпочтение тем, кто писал картины на религиозные темы. И похоже, что страшная слава, витавшая над кланом Борджиа и самой Лукрецией, пугала немногих — в ее доме бывали великий итальянский живописец эпохи Ренессанса Лоренцо Лотто (кстати, создавший прекрасный портрет хозяйки), известные поэты того времени Никколо де Корреджо и Пьетро Бембо. А один из них — Лудовико Ариосто — в «Неистовом Роланде» посвятил Лукреции хвалебную октаву.

Между тем клан Борджиа шел к своему закату. В 1503 году жертвой своего коварства пал Александр VI. Всего на год пережила своего мужа мать Лукреции, графиня Кастильская (для получения этого титула ей пришлось вступить в фиктивный брак с комендантом Ватиканского дворца). Со смертью всесильного Папы померкла и звезда Чезаре — родственники ограбленных княжеских семей восстали и с помощью оружия вернули себе законные владения, лишив наследника Александра VI всего нажитого ценой крови. Брак Чезаре с Шарлоттой Наваррской, родственницей французского короля, не спас положения — по свидетельствам того времени, Чезаре вел довольно жалкое существование, он даже вынужден был пойти на королевскую службу, где и был убит в очередной межклановой разборке — даты разнятся: либо в 1507-м году, либо в 1513-м... Лукреция, по свидетельству современников, приняла эти известия равнодушно. За несколько лет до кончины она вдруг стала очень набожной, вступила в ассоциацию мирян при Ордене Святого Франциска. Она окончательно перестала принимать гостей, вместо роскошных нарядов носила искупительную власяницу. И едва ли не сутками пропадала в городском храме — возможно, предчувствовала скорую смерть.

Весной 1519 года она почти не вставала с постели: очередная беременность иссушила последние ее силы. Врачи решили вызвать досрочные роды, но у роженицы внезапно начались произвольные схватки и на свет появилась недоношенная девочка, умершая в тот же день. Из-за родильной горячки не удалось спасти и мать: 24 июня 1519 года Лукреция Борджиа умерла в возрасте 39 лет.

Отпевал усопшую последний любовник Лукреции — кардинал, живший при дворе ее мужа герцога Альфонсо д'Эсте.

На ее могильной плите высекли такие слова: «Здесь покоится Лукреция Борджиа, дочь, жена и невестка Папы Александра VI».

Послесловие
Если учесть все вышеизложенное, может показаться странным тот факт, что власти расположенного на севере Италии городка Феррара, где Лукреция Борджиа провела оставшиеся годы жизни и где находится место ее упокоения, каждый год 5 февраля устраивают в ее честь торжества, сопровождаемые красочными представлениями, карнавальным шествием и танцами. Помимо этого, осенью прошлого года в римском Палаццо Росполи открылась выставка, на которую фонды 54 музеев представили 234 экспоната, посвященные династии Борджиа. Организаторы действа признавали, что история этого семейства связана с различными заговорами, убийствами и инцестом, но при всем этом сама Лукреция, по их мнению, должна быть реабилитирована. И произойти это, по их мнению, может на том простом основании, что она никого не травила и, скорее всего, не состояла в кровосмесительных связях со своими ближайшими родственниками. Версий, призванных возвратить прекрасной итальянке доброе имя, было выдвинуто несколько. По одной из них, Лукрецию — в отместку за обвинение в супружеской несостоятельности — оклеветал ее бывший муж Джованни Сфорца, повсюду твердивший, будто Римский Папа потому расторг брак своей красавицы дочери, что намерен был оставить ее для себя. После чего слухи об этом пошли гулять по свету, обрастая немыслимыми подробностями. По другой — утверждалось, что у Лукреции было несколько неудачных беременностей, и она вообще осталась бездетной...

Так это или иначе, но даже сейчас, по прошествии пяти веков, вряд ли кто-то станет спорить с тем, что Лукреция, несомненно, была частью и орудием политических интриг Папы Александра VI и дворцовых перестановок, которыми «увлекался» ее брат Чезаре, распространивший влияние семьи Борджиа на всю Италию. Подлинных же документальных свидетельств, способных пролить свет на эту историю, осталось не очень много. И тем не менее жители Феррары не оставляют надежду на то, что в один прекрасный день им все-таки удастся доказать миру, что прекрасная Лукреция стала жертвой наветов, зависти, а также непомерного честолюбия и нечеловеческой гордыни собственных отца и брата.

 Отправлено: 20.05.08 12:09. Заголовок: http://i016.radikal...

История жизни

Женщина развращенная и жестокая, она тем не менее не без основания слыла покровительницей литературы и искусства, особенно когда была замужем за герцогом Феррары Альфонсом д`Эсте. Получив прекрасное образование, Лукреция уже в одиннадцать лет осознала силу своей красоты и в совершенстве освоила искусство кокетства. Во время одного из пиров, внимание Лукреции привлек красивый юноша Марчелло Кандиано. Но на следующий пир Марчелло не пришел: при выходе из дворца Ваноцци он пал от рук неизвестного убийцы. Лукреция только вздохнула и уже вовсю кокетничала с феррарским дворянином Николо Дальберджетти. Этот поклонник, умудренный опытом, действовал весьма напористо и в одну из следующих ночей прокрался в покои Лукреции, но шум в соседней комнате вынудил его ретироваться. На улице несостоявшийся любовник получил смертельный удар кинжалом от незнакомца. После ухода Дальберджетти девушка быстро разделась, села у открытого окна, мысленно возвращаясь к сцене, окончания которой жаждала юным трепещущим телом. Вдруг кто-то обнял ее. Обернувшись, она увидела родного брата Цезаря и попыталась вырваться. Юноша пал на колени и признался в любви к сестре, а также в убийстве двоих ее воздыхателей. Он ждал ответа. Цезарь был красив, умен, ловок, а узы крови ничего не говорили ее сердцу. Лукреция уже отдавалась его ласкам, как вдруг в комнату вошел старший брат - Франческо, стоявший за дверью. Выяснилось, что братья мечтали об одном и том же. В эту ночь они возненавидели друг друга, что не мешало им делить ласки любвеобильной сестры. От этой связи у Лукреции родилась дочь, которую Роза Ваноцци поспешила передать на воспитание крестьянам, жившим в окрестностях Вероны, а затем, чтобы избежать нового скандала, упросила Родриго отправить Цезаря в пизанский, а Франческо в падуанский университеты, подальше от соблазнительной сестры. Сам же Родриго перебрался в Рим, где стал хлопотать о браке обесчещенной дочери. Лукреция после родов расцвела неземной красотой, и взоры сладострастного шестидесятилетнего кардинала все чаще стали останавливаться на дочери, он видел в ней только женщину. Он превратился в самого нежного обожателя, осыпая подарками развратную девушку и исполняя ее малейшие прихоти и капризы. Лукреция расточала ласки отцу, как настоящая куртизанка, оценивая их количеством и ценностью подношений. В 1492 году Родриго, чтобы соблюсти хоть видимость приличий, обвенчал дочь с арагонским дворянином доном Эстебаном, единственным достоинством которого была молодость. В этом же году произошло событие, вознесшее семью Борджа на невиданную высоту. 11 августа после продолжительной болезни скончался Иннокентий VIII, и на папский престол взошел Родриго под именем Александра VI. Быстро покончив при помощи знаменитого "яда Борджа" с доном Эстебаном, который явно не подходил на роль мужа дочери Александра VI, Родриго выдал Лукрецию замуж за Джованни Сфорца, владетеля Пезаро, внука Александра Сфорца, брата миланского герцога Франческо Великого. Присутствующие на свадьбе Франческо и Цезарь полагали, что Лукреция сама захотела выйти замуж. Цезарь напомнил сестре, что убьет каждого, кто захочет обладать ею. Двухлетняя разлука не охладила его страсти. Питала ли Лукреция ко второму мужу нежные чувства или просто захотела избавиться от него, но она в таких мрачных красках описала мужу готовящееся на него покушение, что Джованни Сфорца счел за благо бежать и больше никогда не возвращаться в семью, где отравления и убийства были обыденным явлением. Оставшись "соломенной вдовой", 15-летняя Лукреция, получая огромные средства от отца, жила совершенно свободно в собственном дворце, на улице дель-Пеллегрино. Однажды вечером Цезарь, возобновивший близкие отношения с сестрой, направился в ее покои и был неприятно поражен, застав там Франческо. Оказалось, Лукреция ждала любовника, и братья отказались покидать комнату сестры, пока не узнают, кто их таинственный соперник. И тут на пороге появился их отец. Лукреция отдавала предпочтение старшему брату, на которого заглядывались все женщины. Для удовлетворения своей похоти в июне 1497 года Лукреция объявила о своем желании отправиться в монастырь Св. Сикста, чтобы постом и воздержанием искупить свои грехи. Однако Цезарь, снедаемый ревностью, велел установить за старшим братом слежку, и вскоре ему донесли, что Франческо ежедневно тайно посещает монастырь. Цезарь жестоко отомстил брату. Он убил его и бросил труп в Тибр, а сам уехал в Неаполь. Лукреция покинула монастырь и поспешила утешить отца. На четвертые сутки отец разрешил вернуться Цезарю в Рим и не только простил его, но и передал ему все права и имущество герцога Гандийского. Это странное трио в течение одиннадцати лет господствовало на папском троне. Осенью Лукреция обратила внимание на красивого миланца Фарбицио Баглиони. Молодой человек, кроме здравого смысла, не имевший никаких богатств, думал, что ничем не рискует, отвечая на любезности Лукреции. В течение недели он пользовался ее расположением, не встречая ни малейших препятствий. Но ревнивый Цезарь потребовал расстаться с любовником, сестра, вспылив, окружила Фарбицио слугами. Тем не менее ревнивец снова взял верх, угостив соперника отравленной долькой апельсина, и красавец юноша через час скончался. Лукреция несколько дней дулась на брата, но празднества, устроенные по случаю приезда ее супруга, заставили ее забыть о печали. Вступив в союз с королем Франции, Карлом VIII, семье Борджа пришлось нарушить дружественные отношения с неаполитанской династией, а значит, муж Лукреции уже был не нужен. 2 января 1500 года на лестнице храма Св. Петра четверо людей в масках напали и смертельно ранили герцога Бишельи. Целый месяц Лукреция ухаживала и охраняла мужа. Цезарь, навестив однажды больного, произнес роковые слова: "Что не успели сделать за обедом, можно окончить за ужином". Через несколько дней герцог Бишельи был задушен в своей постели. Прошел год со дня смерти Бишельи, и Лукреция сочеталась браком с четвертым супругом, Альфонсом д`Эсте, герцогом Феррарским, вместе с которым уехала в свои владения.


Журнал "Весь Мир"Лукреция Борджа(Борджиа):
http://www.peoples.ru/family/children/borgia/history1.html

 Отправлено: 20.05.08 12:20. Заголовок: Фотогаллереи Лукреци..

Фотогаллереи Лукреция Борджа /Lukretsia Borgia/

1519 Лукреция БОРДЖИА (Lucrezia Borgia)(18.04.1480 - 1519), герцогиня Феррары, дочь папы Александра VI и его спутницы жизни Ванессы Катанеи. В историю Лукреция вошла, с одной стороны, как покровительница ученых и поэтов, а с другой - как ведшая бурную светскую жизнь, богатую любовными приключениями, которые очень часто заканчивались печально для ее любовников.




Название: «Куртизанка (Портрет Лукреции Борджиа)»
Автор: Бартоломео Венето

 Отправлено: 20.05.08 12:25. Заголовок: http://citybreak.ee/..

Pinacoteca Ambrosiana. Пинакотека Амвросия – это художественный музей, находящийся при библиотеке Амвросия (Biblioteca Ambrosiana), расположенной во дворце кардинала Федерико Борромео (XVII в., реставрирован). Кардинал заложил основы как книжного, так и художественного собрания, наиболее значительные экспонаты которого – это «Портрет музыканта» Леонардо да Винчи, «Мадонна дель Падильоне» Сандро Боттичелли и «Корзина с фруктами» Караваджо – первый натюрморт в истории итальянской живописи. Самый экзотический экспонат в коллекции – прядь волос Лукреции Борджиа. Кроме того, в коллекции есть собрание венецианской живописи, представленной Тицианом, Тьеполо, Джорджоне и Боссано.

http://citybreak.ee/ru/417/

 Отправлено: 20.05.08 12:28. Заголовок: В Европе белье появи..

В Европе белье появилось на рубеже XIII века и чем-то напоминало комбинацию, правда, сделанную из грубой льняной материи. Несмотря на простой вид, оно быстро стало украшением. Позднее его начали шить из более дорогой белоснежной ткани. Небезызвестная Лукреция Борджиа ввела в моду платья с открытыми плечами, под них надевали белье из дорогой ткани с роскошной вышивкой. Эта новинка действовала на мужчин очень возбуждающе. Но самым эротичным предметом тех лет стали штаны из тонкой материи. Поначалу их носили лишь куртизанки, остальные утеплялись несколькими юбками и плотными чулками.

http://shemale.ruforums.net/--vt827.html

 Отправлено: 21.05.08 13:24. Заголовок: <a href='htt..

Борджиа - взлет и падение династии

http://zhurnal.lib.ru/k/kirjukowa_j_s/borgia.shtml

Аннотация:
Эта книга повествует об истории семьи Борджиа, самым известным представителем которой был папа Александр VI. Мой первый перевод с английского, сделан несколько лет назад. Книга по ряду причин до бумажного вида так и не дошла, поэтому решила кинуть здесь - может, кому будет интересно. Не отредактирована, блохи не выловлены - но этим я уж, извините, пока заниматься не буду.

Майкл Маллетт
Борджиа
Взлет и падение династии Ренессанса

Оглавление
Вступление
1. Папство времен Ренессанса
2. Папская область в пятнадцатом веке
3. Ватикан и папский двор
4. Каликст III
5. Кардинал Родриго Борджиа
6. Александр VI: избрание и первые годы понтификата. 1492-1494
7. Борджиа в трудном положении. 1494-1498
8. Продвижение Борджиа. 1498-1502
9. Борджиа в зените славы. 1502-1503
10. Правление Борджиа
11. Смерть Александра
12. Династия Борджиа
13. Святой Франциск и герцоги Гандийские [в оригинале - Borjias of Gandia]
Генеалогические таблицы
Примечания
Избранная библиография
Указатель
Вступление

 Отправлено: 21.05.08 13:46. Заголовок: Александр VI (Родриг..

Александр VI
(Родриго де Борджа)
http://www.popes.by.ru/text/life/1492-1503.htm


1492.VIII.11 - 1503.VIII.18

Герб


В то время как о целом ряде выдающихся пап исторические исследования изобилуют множеством противоречивых утверждений, о самом известном папе эпохи Возрождения - Александре VI (1492-1503) мнение подавляющего большинства историков, за исключением отдельных французских авторов, до удивления однозначно: суровый, осуждающий приговор.

Согласно официальной католической истории папства, "он - самая мрачная фигура папства" (Адриани Г. Карманный справочник по истории религии. Мюнхен, 1975, с. 170), и еще: "Его правление было несчастьем для церкви" (Францен А., Бёумер Р. История папства. Фрейбург - Базель-Вена, 1974, с. 279). С чего бы такая суровая, осуждающая оценка, хотя общеизвестно, что в период его правления итальянское Возрождение достигло своей кульминации, а также что Александру VI не могут быть поставлены в вину никакие догматические заблуждения, еретичество или иные отклонения от истинной веры? За этим явлением, несомненно, стоит подлинно "ренессансовая" личность папы Борджа со всеми ее противоречиями и крайностями.

Родриго Борджа в качестве непота Каликста III стал кардиналом, будучи еще совсем молодым, а через год - заместителем начальника папской канцелярии. Кардинал Борджа, по свидетельству современников, был на редкость красивым мужчиной, явно располагающим к себе человеком, которому мало кто мог противиться. Хотя кардиналом он стал еще в 1455 году, папские регалии он принял только в 1468 году. Не подлежит сомнению, что он был самым авторитетным среди кардиналов. Бог наградил его исключительными способностями: он был ловким дипломатом и опытным государственным мужем, однако при этом отличался алчностью и скупостью, хитростью, аморальностью и явно светским, мирским умонастроением, несмотря на свой сан высшего священнослужителя. В своем кардинальском дворце он открыто сожительствовал то с одной, то с другой женщиной; от одной из его наложниц, Ваноцци де Катанеи, у него было четверо детей: Чезаре, Джованни, Жофре и Лукреция - всех их он признал. Они были до мозга костей порождением эпохи Ренессанса: жаждали власти и славы, не знали никаких нравственных тормозов, стремились к осуществлению своих политических целей, точно так же как и чувственных желаний. Александр II до самой смерти оставался рабом своих чувственных страстей; по отдельным источникам, он был "болезненно сексуальным".

Избрание его папой соответствовало условиям той эпохи - за единогласным голосованием скрывались интриги, угрозы, подкуп, симония. Шестидесятилетний в то время Александр VI, обладавший блестящими человеческими качествами и считавший, что ему все дозволено, стал образцом монархов эпохи Возрождения. Хотя Борджа были по происхождению испанцами, при нем на конклаве верх одержала профранцузская миланская партия. Александр VI все подчинял политике; его политической целью было утверждение в Италии власти клана Борджа. По представлениям Александра VI, папство было всего лишь значительным итальянским княжеством.

Неотъемлемым условием мирового господства пап, превращения их государства в подлинное государство было создание папских вооруженных сил. Это тоже восходит ко времени правления "ренессансовых" пап. Истинным создателем папской наемной армии был Александр VI, а точнее, ее полководец, сын папы - кардинал Чезаре Борджа. Папские наемники вербовались в первую очередь из швейцарских кантонов.

 Отправлено: 22.05.08 09:16. Заголовок: Александр VI сначала..

Александр VI
(Родриго де Борджа)
http://www.popes.by.ru/text/life/1492-1503.htm

(Продолжение)

Александр VI сначала упрочил свою власть в Папском государстве. Первым его делом было укрепление общественной безопасности, пошатнувшейся при его предшественниках. Мелких государей, находившихся на территории Церковного государства, как непослушных его вассалов, изгнали, или уничтожили, или сломили. В самом Риме также подавили, а потом ликвидировали две противостоящие друг другу партии - гвельфов Орсини и гибеллинов Колонна. Церковное государство первоначально тоже было объединением городских территорий; каждый город располагал известной самостоятельностью, но в конце средневековья здесь также возобладал папский абсолютизм. Начиная с середины XV века уже не было случаев, чтобы папа вынужден был бежать из Рима, спасаясь от народного бунта. Центральный государственный аппарат вырос в огромную махину, паразитируя на доходах, стекавшихся со всего христианского мира и с Церковного государства. Он стал армией дармоедов, а не государственно-административной организацией, которая со знанием дела осуществляла бы бюрократическо-чиновничью службу. Учреждения были продажны (для этого ведь не нужно было знание дела); по существу, создание новых учреждений и ведомств было не чем иным, как формой получения государственного займа.

Дальней перспективной целью Борджа было реальное овладение Церковным государством как наследным итальянским королевством. Пока это не удавалось еще ни одному выдвигавшему пап крупному семейному клану. К достижению итальянской гегемонии папа Александр VI стремился через своего сына-первенца Чезаре. А Чезаре Борджа мог стать монархом по образцу "Государя" Макиавелли, поскольку он был действительно первым современным политиком, который смотрел на политику с позиций полной нравственной вседозволенности. Вслед за Ранке историография считает Чезаре "виртуозом преступлений", который расправился не только со своими союзниками и противниками, но также и со своими братьями. Самый младший сын Александра VI, Джованни, был убит по приказу Чезаре наемными убийцами. Непоты рвущегося ко все большей власти клана Борджа заняли место креатур предшествующего папы - Ровере. Чезаре изгнал из Имолы вдову Риарио. В то же время Лукреция Борджа стала герцогиней Феррары.

До Александра VI итальянские мелкие государства придерживались, по эффектной формулировке Лоренцо Медичи, "политики равновесия": по его мнению, равновесие в Италии достигалось балансом могущества таких городов-государств, как Венеция, Милан, Флоренция, Рим и Неаполь. Однако с конца XV века Италия снова привлекла к себе внимание иноземных захватчиков, а под влиянием их экспансии нарушилось и это равновесие. В XIV-XV веках итальянские города-государства еще не были заинтересованы в политическом единстве, поскольку оно ограничивало бы их самостоятельность, их независимое развитие. Их интересами управляла конкуренция, а не идея сплочения. Императорское владычество над Италией стало номинальным, папская власть переживала упадок; поэтому ни император, ни папа не угрожали самостоятельности крупных городов-государств. Вопрос политического единства Италии до тех пор не стал для итальянского общества жизненно важным, пока раздробленность страны не пробудила аппетиты иноземных захватчиков (французов, испанцев, немцев).

Вышедшая окрепшей из Столетней войны Франция, ее централизованная сословная монархия, собравшись с силами к концу века, вновь выступила завоевательницей - теперь уже в Италии. Французские короли и стремившиеся к мировому господству австрийские и испанские Габсбурги положили начало вековой борьбе европейских великих держав за богатую Италию. Владение Италией впредь означало европейскую гегемонию.

Избранными монархами Германско-римской империи начиная с середины XV века были Габсбурги. Максимилиан I (1493-1519) за счет удачного брака приобрел Нидерланды и значительную часть Бургундий и в конце концов в 1493 году стал германско-римским императором. В 1496 году он женил своего сына, Филиппа, на единственной наследнице испанской супружеской пары (Фердинанда и Изабеллы) - Хуане. После смерти Филиппа и Хуаны их сыновья (внуки Максимилиана) унаследовали испанские и австрийские владения. Старший, Карл, унаследовал императорский трон; с 1506 года он - государь Нидерландов и Бургундии, а с 1516 года стал наследным владельцем Испании, Неаполя и Сицилии, Сардинии. Его младший брат, Фердинанд, унаследовал австрийские провинции; он же был кандидатом на получение венгерского, чешского и, может быть, польского трона (наследия Ягелло). Так, Габсбурги как бы взяли в кольцо французов и как в Южной, так и в Северной Италии стали конкурентами французского влияния. По существу, единственной возможностью для великой французской державы вырваться из кольца Габсбургов оставалась экспансия в Италию.

Сражения за Италию, в которых папам оставалось довольствоваться ролью державы второго сорта, начались в 1494-1495 годах походом французского короля Карла VIII. В 1494 году его войска захватили (как наследное владение Анжу) находившийся под господством арагонской испанской династии Неаполь. В этом состязании великих держав Александр VI сначала принял сторону французов, которых он считал менее опасными. Но когда Карл VIII распространил французскую гегемонию почти на всю Италию, папа повернул против него. Став во главе итальянских городов, Александр VI в борьбе против французских захватчиков рассчитывал также на внешние силы. В 1495 году была создана сроком на 25 лет Священная лига; членами ее стали: папа, Венеция, Милан, Испания Фердинанда и император Максимилиан I. Императорские и испанские войска изгнали французов из Неаполя, который оказался навечно потерянным для французских завоевателей и начиная с этого времени на протяжении веков стал базой испанского влияния в Италии. С этих пор внимание Карла VIII и его преемников обращается на завоевание Северной Италии.

Лавируя между противоречиями великих держав, Александр VI попытался создать Средне-Итальянское королевство Борджа. Наибольшее сопротивление этому оказывала Тоскана во главе с переживающей свой расцвет Флоренцией. Александр VI при поддержке французов и в союзе с внутренней оппозицией изгнал из Флоренции Медичи. Во Флоренции было реставрировано королевство. Однако вскоре верх одержало радикальное народное движение, которое возглавил настоятель доминиканского монастыря Святого Марка во Флоренции Джироламо Савонарола. Призывами к проведению церковной реформы, восстановлению изначальной апостольской бедности церкви он завоевал на свою сторону городскую бедноту. Фанатичный монах с жаром бичевал не только богатство церкви, но и развратный образ жизни богатого бюргерства. Простые люди с трепетом слушали слова проповедника, предрекавшего всякие ужасы, ожидавшие их на том свете. В 1494-1498 годах Савонарола был неограниченным диктатором Флоренции. Его целью было создание с помощью французов теократического города-государства. Начиная с 1495 года Савонарола резко выступает против папы, однако его критика носила не столько теологический характер, сколько содержала в себе безжалостное обличение разврата и безнравственности папского двора. Папа сначала распорядился не отвечать на его нападки, а затем в 1497 году отлучил Савонаролу от церкви. Поскольку настроение масс обратилось против диктатора, он попал в руки инквизиции. Его подвергли пытке раскаленным железом. Это дало нужный папе результат, и 23 мая 1498 года Савонарола был сожжен на костре как еретик.

Трагедия Савонаролы означала поражение и итальянской церковной реформы. Сопровождавшаяся революцией бедняков церковная реформа не вышла за стены Флоренции, потому что ее аскетизм и радикализм не соответствовали интересам итальянской торговой буржуазии. Смерть Савонаролы также не вызвала особого потрясения, не стала возбудителем широкого народного движения, как в свое время мученическая смерть Яна Гуса. В основе же противостояния Савонаролы и папы были не религиозные, а политические причины. Повернувший против французов папа хотел приобрести для Священной лиги и Флоренцию, но та, опасаясь за свою самостоятельность, больше верила в союз с французами. Когда же Карл VIII потерпел поражение в Италии, Флоренция выдала папе Савонаролу.

Новый французский король, Людовик XII (1498-1515), успешно развалил Священную лигу и заключил союз с Венецией против Габсбургов и папы. Французская армия заняла Милан. Начиная с этого времени в противостоящих французам союзных группировках происходили весьма частые изменения. Итальянские города и папа принимали сторону тех, кто менее других был опасен для их самостоятельности. Так, на рубеже XV и XVI веков в Неаполе появились испанцы, а в Ломбардии - французы. Александр VI не испытывал симпатии ни к тем, ни к другим. Но когда вновь верх взяли Габсбурги, он заключил союз с побежденным Людовиком XII. Теперь он снова попытался при поддержке французов создать для Чезаре королевство Средней Италии. Конечной целью папы и Чезаре было установление под господством Борджа и с опорой на папскую власть политического единства всей Италии.

В 1503 году Чезаре Борджа, будучи, по существу, истинным господином Церковного государства, сделал попытку секуляризировать его и основать под своим владычеством единую Италию. Сам Чезаре хотел поскорее стать папой, чтобы быстрее и легче достичь своей цели. К этому времени стало очевидным, что Церковное государство является главным препятствием на пути создания итальянского национального государства. Единая Италия была немыслима под руководством пап, так как государство церкви не может быть частью национального государства. Если же во главе устремлений к единству становится папа или его семья, то неизбежна секуляризация, неизбежно превращение Церковного государства в светское. Чезаре был не только реальным политиком, но и щедрым меценатом искусств; так, у него на службе находился и Леонардо да Винчи. Однако устремлениям Борджа не суждено было осуществиться из-за растущей самостоятельности городов-государств; буржуазное развитие Италии продолжало проявляться не в рамках единого национального государственного образования, а в рамках городов-государств.

Однако угроза порабощения иноземными захватчиками и сопряженные с этим разорение и войны пробудили в итальянцах национальное самосознание. Стало очевидным, что политическая раздробленность ведет к иноземному господству. Политическую программу создания единой Италии сформулировал Макиавелли в своем труде "Государь" ("Il Principe"), в котором он в качестве образца реального политика вывел Чезаре Борджа. Макиавелли был первым, кто усматривал в государстве не вечное, от Бога данное учреждение, а исторически сложившийся институт, существующий на основе своих принципов и закономерностей, независимых от религии и личной, индивидуальной морали. Тем самым он обосновал современную политику как науку и поколебал ту картину мира, которая была создана Святым Августином и Фомой Аквинским, поколебал христианскую теорию государства. А это, в свою очередь, обосновывало необходимость отделения церкви от государства и эскпроприации церковных земель (секуляризации).

Однако секуляризация политики осуществилась только в период Великой французской революции; до этого религия и политика в какой-то форме переплетались. Это ярко проявилось и на заре Нового времени. Особенно хорошо видно это на примере первого колониального спора и роли в нем папства. Начавшиеся великие географические открытия стали источником новых противоречий между католическими державами. Облеченный саном высшего судьи католического мира, папа в своей булле "Inter caetera divini", изданной 4 мая 1493 года, объявил свое решение о разделе мира между Испанией и Португалией. Меридиан, проходящий между островами Зеленого Мыса и Гаити, разделял земной шар надвое и являлся своего рода демаркационной линией между территориями, принадлежащими испанцам и португальцам. На восток от него могли расширять свои владения португальцы, на запад - испанцы.

С открытием в 1492 году Америки перед папством тоже открылась возможность сделать католическую церковь подлинно всемирной церковью. На кораблях испанских и португальских завоевателей в путь отправлялись и христианские миссионеры. Это дало затем новый стимул для тесного союза испанской мировой державы и папства, союза, просуществовавшего несколько веков.

Принимавший активное участие в мировой политике Александр VI поддерживал связь с монархами раннего Возрождения. Так, например, он удостоил кардинальской шапки и своего венгерского "двойника", любимца короля Матьяша - Эстергомского архиепископа Тамаша Баноца. А Александр VI, будучи еще кардиналом, получил от Матьяша Петерварадское аббатство, точнее, доходы от него, которые он оставил себе и став папой. Таким образом, папа Александр VI числился одновременно и настоятелем Петерварадского аббатства.

Александр VI, Чезаре и Лукреция Борджа не только устраняли с пути своих противников, но и приказывали убить, одного за другими, тех, чье состояние или доходы они хотели заполучить. Освобождавшиеся таким путем бенефиции они либо оставляли не занятыми - доходы с них доставались папе, либо же за замещение бенефициев требовали огромные суммы. За время правления папы Александра VI, по существу, без исключения назначались лишь такие кардиналы, которые покупали у курии свой сан.

Апробированным средством инспирированных Ватиканом или осуществленных там убийств был яд, обладавший таким свойством, что действие его сказывалось лишь через 1-2 дня. По мнению некоторых источников, только из кардинальской коллегии четыре высших священнослужителя были отправлены этим способом в иной мир. Толки же о причине смерти самого папы Александра можно считать скорее легендой о справедливом Божьем суде, покаравшем его за грехи и преступления Борджа, чем достоверной историей. Согласно отдельным описаниям, Чезаре и папа хотели уничтожить утрехтского кардинала Адриана, воспитателя Карла V. Для этого они пригласили в гости несколько кардиналов и среди них Адриана. Однако слуги перепутали бокалы и подали отравленное вино не кардиналу, а папе и Чезаре. Папа, который был уже в преклонном возрасте, умер в ту же ночь, а Чезаре поправился. (Более вероятно, однако, что Александра VI скосила внезапно вспыхнувшая эпидемия римской лихорадки.)